По дороге домой она заставляла себя отбросить всякие мысли о Данке Хаммеле. Однако задача оказалась ей явно не по зубам. Поклевав на кухне немного салата, она принялась обдумывать, как жить дальше.
Бет Менсон обитала в маленьком домике с высокими потолками на северной окраине Кейп-Норда. Расположенный на песчаных холмах, он смотрел на плоские прямоугольные болота, заросшие клюквой, и сосновые леса, служившие многим местным жителям средством заработка. Именно близость к болоту делила поселок на две половины и позволяла отличить местных, живших здесь круглый год, от дачников, дома которых стояли у самой воды.
Однако поздней осенью в поселке не было места красивее. Был разгар сбора клюквы, и наполненные водой болота горели красными ягодами. Клены и буки добавляли в этот пейзаж золота и меди. Разве можно было увидеть что-нибудь подобное на залитой асфальтом Бейкер-стрит?
За годы отсутствия Бет и ее сестер дом мало изменился. Над каминной полкой все еще висели разрозненные фотографии. Выцветшие покрывала застилали одинаковые кровати в комнате, которую Бет делила с Перл. Когда Бет вернулась сюда после смерти отца, его пожитки наводили на девушку грусть, но стоило скорби пройти, и она поняла, насколько успокаивает ее домашняя обстановка, навевающая счастливые воспоминания.
Бет переоделась в полотняную юбку и закатала до локтей рукава свободной матроски. Единственным цветным пятном в ее наряде была ярко-розовая блузка под горло, на которую спускалась тонкая золотая цепочка. Именно такой наряд она часто надевала, когда предстояло посетить офисы важных клиентов. Серьезно, со вкусом и подходит к любой обстановке. Она подновила макияж и провела пальцами по волосам.
— Ну, смерть мухам!
Перед выходом она позвонила Кэрол, жившей на Мейн-стрит в Бостоне, поговорив с ней о планах в отношении яхт-клуба и о Дне Благодарения, который все они собирались отпраздновать в Кейп-Норде.
Бет вздохнула.
— Тяжело будет без па…
— Наверно, придется обсудить продажу дома, раз уж ты возвращаешься в Бостон.
— Да, и дележ мебели. Тут еще хранится куча старого барахла. Даже твои школьные учебники…
— Ты знаешь, как мы с Перл ценим все, что ты делаешь?
— Конечно.
— Наверно, ты там совсем закисла. Никого не подыскала себе в Кейп-Норде?
— Кэрол, я слишком занята бизнесом.
Они обсудили всякие мелочи станционной жизни, перемыли косточки ворчливому Шону Мак-Глоски и закончили беседу. Бет поборола искушение упомянуть имя Данка Хаммела. Лучшее, на что она могла рассчитывать, это беззлобное поддразнивание, а в худшем случае Кэрол, по привычке старшей сестры, могла начать серьезно копаться в этой истории.
Бет повесила трубку, села в машину и отправилась в коммерческую часть города, снова проехав мимо станции. Магазины и офисы, составлявшие местный деловой центр, стояли фасадом к площади. Старинные домики южноафриканского стиля, возведенные еще в те времена, когда здесь селились китобои, чередовались с летними дачами, заколоченными до весны или сданными внаем местным жителям до возвращения хозяев.
Районы кварталов Монтильер располагались на крайнем мысе небольшого полуострова. Там, где линия берега стремительно уходила в сторону, лежало открытое пространство, ограниченное тщательно подстриженными розовыми кустами. Дальше шла территория, доступ на которую был ограничен. Непонятливых останавливала внушительная вывеска на столбе: «Кейп-нордский яхт-клуб. Вход только для его членов».
До срока, который назначили ей председатель правления и нанятый клубом управляющий, согласившиеся выслушать хозяйку лодочной станции, оставалось еще пять минут. Она прошла по занесенной песком аллее и обошла дом с другой стороны. В воде оставались только буи и дебаркадеры, а частные лодки и яхты, приписанные к клубу, давно стояли в зимних ангарах. Поскольку клуб был предназначен в первую очередь для дачников, его деятельность едва теплилась. На кортах клуба играли в теннис две женщины, облаченные в свитера и рейтузы.
Подростком Бет бывала здесь несколько раз с Фредом, которого вызывали, чтобы перевезти к подъемнику ту или иную яхту. Однако ее самые сильные впечатления от этого места были связаны с тем летом, когда яхт-клуб устраивал танцы для «тинейджеров». Надеясь, что там будет и Данк, она дважды приходила сюда с подружками. Оба раза она весь вечер простояла в углу, следя за тем, как он обменивается шутками со своими приятелями и вовсю дурачится, а потом приказала себе забыть об этом. Уже тогда она знала, что ее будущее никак не связано с этим узким светским кругом.
Она вздохнула и принялась следить за чайками, летавшими над водой или расхаживавшими по пирсу. Когда настал назначенный срок, она поднялась по лестнице к офису клуба.
— Мисс Менсон? Элизабет?
— Да.
Она обернулась и увидела вышедшего на крыльцо хорошо одетого мужчину лет тридцати с небольшим.
— Я Чеппи Челфи, член правления. Управляющий ждет вас. Входите. Нам не терпится узнать, в чем состоит ваше предложение.
Данк привык есть всухомятку. Когда удавалось выкраивать время, он разыскивал любимые места своего детства. Сегодня его желание оказаться подальше от станции было особенно сильным. Он еще раз сурово выбранил себя. Ему было над чем подумать. «Беатрис» требовала огромного внимания. Но Данка подводило собственное тело. Что-то надо было делать, и делать срочно.
Уровень адреналина в крови достиг критической отметки. То, чему следовало быть мягким, было твердым; острое становилось тупым. Он мог думать только о наслаждении. Страдание становилось невыносимым. Воспоминания о каждой мучительной минуте их странной связи доставляли ему тайную радость. Они преследовали его неотступно.
Тайна Бет Менсон заставляла его кровь быстрее бежать по жилам. Ее скрытность разжигала воображение Хаммела. Ослепительная внешность сочеталась в ней с ясной головой и редкостным деловым чутьем, которым Данк искренне восхищался. Если бы он задался целью найти компаньона, с которым мог бы вместе вытянуть станцию и заставить ее приносить доход, он, не колеблясь, выбрал бы Бет. Люди никуда не ушли бы от нее — и не только потому, что уходить было некуда, но и потому, что она обладала врожденным свойством вызывать к себе уважение, была справедливой и сохраняла качества, которыми славился ее отец. Он явственно видел все ее достоинства и был уверен, что при таком руководстве станции обеспечено хорошее будущее.
Кроме того, Данк знал, что она осторожна и в то же время решительна, но сильнее всего ощущал ее скрытую сексуальность, которая то и дело проявлялась на протяжении всей истории их странных взаимоотношений. Его повергал в тоску недостаток времени. Скорое возвращение в Бостон давало ей возможность лишь сохранить на станции временное статус-кво. Он был уверен, что работа значит для Бет больше, чем мужчины.
Что ж, если она договорилась вернуться к своим финансовым мудрецам и только к этому и стремится, пусть будет так. К счастью, после того что с ним случилось (это могут подтвердить и родители, и Вирджиния Кроуфорд), он вычеркнул слово «Бостон» из своего словаря.
