– Ну, на месте прохожих я бы подумал, что ты либо решил вспомнить своего далекого предка, обезьяну, либо попросту спятил.
– Спасибо, друг. Твои ободряющие слова особенно важно услышать, когда до земли пять метров.
Жюльен отвесил картинный поклон, стоя на ветке.
– Осторожно, не поскользнись. – Дэвид волновался все больше.
Ответом ему стала «Марсельеза», распеваемая где-то над головой.
– Приготовиться к штурму Бастилии! – паясничал Жюльен. – Мое имя войдет в историю! Да здравствует свобода и…
Он не успел договорить, потому что его нога, коснувшись мокрой крыши, резко поехала вниз. Жюльен инстинктивно подался вперед и с треском ввалился в чердачное окно. На землю посыпались осколки разбитого стекла. Дэвид не на шутку испугался, но через мгновение до него донесся веселый голос:
– Я выжил, несмотря ни на что!
– Каковы наши потери?
– Так, пара царапин. Немного крови в качестве расплаты за героизм!
– Надеюсь, ты в состоянии открыть дверь?
– Сейчас спущусь.
В этот момент Дэвид услышал за спиной рев полицейской сирены. Получилось, что Жюльен открыл дверь ему и полицейским.
– Это обычное недоразумение, – ловко врал хозяин дома. – Я волновался о незакрытом кране в ванной. Понимаете, мог случиться потоп.
– Мы должны составить протокол, – настаивал полицейский.
– Хорошо. Только прошу вас ничего не говорить моей жене, когда она вернется.
– Конечно. Меня жена убила бы за малейшую опасность для ее мебели, – понимающе усмехнулся страж порядка. – Скажите ей, что воришки пытались влезть.
– Да-да. Именно так я и сделаю. Спасибо за совет.
Дэвид понимающе подмигнул другу. У них почти все получилось. Жюльен невозмутимо ждал окончания визита полиции, не обращая внимания на пропитавшуюся кровью в местах порезов рубашку. Царапина на щеке волновала его еще меньше. Хлопнула входная дверь. В гостиной появилась испуганная Катрин. Увидев мужа, она побледнела еще сильнее.
– Дорогой, что случилось? Ты ранен? – Не дожидаясь ответа, она стала осматривать слабо сопротивлявшегося Жюльена.
– Не волнуйся, от порезов еще никто не умирал.
– Не шути так. Я сейчас вернусь, только схожу за бинтами.
Едва Катрин скрылась на втором этаже, полицейский поднялся из-за стола, за которым составлял протокол.
– Прочтите и заверьте, – сказал он, протягивая бумагу хозяину.
Жюльен для вида пробежал глазами по строчкам и поспешно поставил подпись.
– Извините за беспокойство, – вмешался Дэвид. – Я провожу вас.
Когда он вернулся, супруги Этьен сидели на диване. Жюльен в одной руке держал телефонную трубку, другую руку перевязывала Катрин. На его щеке уже красовался пластырь.
– Мастер приедет чинить окно через час, – объявил он.
– Большая удача, что ты помешал ворам, – заметил Дэвид.
– Да, все закончилось благополучно, если бы не моя неуклюжесть на чердаке.
– Дорогой, не понимаю, как ты мог там поскользнуться, – не унималась Катрин.
– Милая, шел дождь, у разбитого окна образовалась лужа, которую я не заметил.
– Ладно. Я обработала твои порезы. Старайся поменьше шевелить рукой, иначе снова пойдет кровь.
– Хорошо, я постараюсь соблюдать прописанный режим, мадам.
Катрин потрепала мужа по волосам, словно непослушного ребенка.
– Пойду приготовлю что-нибудь, – сказала она, направляясь в кухню. – Дэвид, присмотри за нашим больным.
– Обещаю не сводить с него глаз.
Наконец они остались одни и могли спокойно поговорить. Жюльен чувствовал вину перед женой за свою ложь.
– Я из последних сил запрещаю себе каяться, – жаловался он. – Терпеть не могу врать ей, даже по таким пустякам.
– Я бы не назвал это пустяком. Из-за своей забывчивости ты рисковал жизнью.
– Если мы сейчас же не сменим тему, то я умру от угрызений совести.
– Могу рассказать тебе о последних событиях в моей жизни.
– Знаешь, я сразу заметил, какой у тебя довольный вид.
Дэвид набрал в легкие побольше воздуха и начал рассказывать. Событий вчерашнего вечера он коснулся очень осторожно, сказав лишь, что они с Мишель теперь вместе. Гораздо подробнее получилась история с Элизабет. Ведь до этого Дэвид ничего не говорил о бывшей жене и обстоятельствах их расставания. Теперь признаться было легче, сам факт развода не содержал больше того катастрофического смысла, который он придавал ему раньше.
– Нелепость чистой воды, – подтвердил его сомнения Жюльен. – У твоей бывшей просто богатая фантазия. Бедный парень, наверное, с ума сходит в Америке, пока она здесь разыгрывает трагедию.
– Я хотел позвонить ему отсюда, нужно выяснить в конце концов, что произошло.
– Конечно, звони. Но прежде хочу поздравить тебя с обретением любви.
– В этом есть твоя заслуга. Помнишь, как я пошел в театр только из-за нашего спора?
– Я не предвидел таких счастливых последствий, но все равно мне приятно.
– Кофе! Кто желает кофе? – Катрин с подносом появилась в комнате.
– Ты можешь позвонить из моего кабинета, предложил Жюльен, обнимая здоровой рукой жену.
Дэвид порадовался возможности не мешать семейной идиллии. К тому же кабинет друга он считал самым красивым местом в доме. Его искреннее восхищение вызывали огромный стеллаж с книгами, простиравшийся на всю длину помещения, массивный дубовый стол со специальным зеркальным покрытием, в котором можно было любоваться на собственное отражение, хрустальная люстра известной ювелирной фирмы, высокое кожаное кресло, принадлежавшее ранее известному швейцарскому промышленнику прошлого столетия. Помимо мебели, кабинет украшал пейзаж известного французского импрессиониста. Этьены обожали антиквариат, но из-за маленьких детей полностью обставили им лишь кабинет. Зато он получился ни на что не похожий, весь пронизанный духом вечности. В обстановке словно нашла выражение рассудительность Катрин, а в деталях – статуэтках, вазах, картине с яркими красками, даже книжной подставке с головой смеющегося шута – неунывающий нрав Жюльена. Время, постоянно подгоняемое на остальной части дома, здесь как будто замирало, текло медленнее и имело обыкновение останавливаться для того, кто очутился в кабинете. Вот и Дэвид, решивший минутку полюбоваться помещением, опомнился, когда пролетели полчаса.
Он попытался прикинуть примерное время суток в Америке. Получалось, что там сейчас раннее утро. Ничего страшного, Майкл его выслушает, ведь разговор касается Элизабет. Отбросив лишние сантименты, Дэвид набрал номер. К телефону долго никто не подходил. Наконец в трубке раздался сонный голос, хорошо ему знакомый:
