Широкое устье реки означало новую опасность. В этом месте у берега образовывались песчаные наносы. Волны в этом месте утихали, а мелкая зыбь своим спокойствием вводила шкиперов в заблуждение, скрывая под собой коварные мели. «Арверагусом» правил специально нанятый лоцман, задачей которого было провести корабль через этот участок. «Дориген» и «Аурелиус» следовали строго за флагманом. Ловко управляясь с румпелем, лоцман уверенно лавировал между песчаной банкой и юго-западным берегом устья. Был момент, когда судно налетело на мель, задрожав, как сердце птахи, и едва не засело намертво. В конечном счете, однако, «Арверагус» одолел и это препятствие и ринулся в глубокие и быстрые воды ближе к другому берегу. Два других корабля также миновали опасность невредимыми.
Дальнейшая часть пути вверх по Жиронде проходила более или менее спокойно. По обоим берегам реки яркими белыми отблесками выдавали себя соляные варницы. Дальние планы ландшафта расплывались в мареве горячего воздуха. В который раз Джеффри Чосер поражался просторам этой великой реки, превосходящей Темзу даже в ее наиболее широких местах. Он жадно, полной грудью вдыхал удивительные, ни с чем не сравнимые ароматы, приносимые ветром с берегов. Несомненно, это была другая земля, несомненно, чужая, хотя формально принадлежавшая англичанам. Повсюду сновали большие и малые суда от маленьких шлюпок и неуклюжих рыболовных баркасов до караков.[32] Матросы и владельцы судов перебрасывались громкими репликами. Припоминалось, что местные жители говорили на своем диалекте, родственном французскому языку, но все же не на французском. Джеффри даже мог сказать кое-что на этом наречии.
— Ну вот, мы и на месте, — обратился он к стоящему рядом капитану.
— Никогда не говорите так, пока ваши ноги не ступят на твердую землю, господин Чосер, — ответил Джек Дарт, наморщив свое пергаментное лицо. — На море нужно быть готовым к худшему, корабль может затонуть даже в порту. Вдруг мы получили пробоину, когда налетели на ту банку?
Он ткнул пальцем за спину и продолжил, уже доверительней и угрюмей:
— Знавал я одного человека, который поскользнулся, сходя по трапу на родной берег. Разбил себе голову в двух шагах от дома. Это после рискованного плавания, во время которого он не раз был на волосок от смерти, но судьба его выручала.
— Он умер?
— Нет, но его жизнь долго висела на волоске. Смотрите.
Дарт снял шляпу и приподнял прядь седеющих волос, закрывавшую половину его лица. Чосер увидел в голове сбоку необычную вмятину.
— Я был молод и горяч. Хотелось поскорее добраться до дома и увидеть ребенка, которого жена родила в мое отсутствие. У вас есть дети, господин Чосер?
— Двое, и еще один на подходе.
— А я так и не увидел своего. И мать и дитя умерли один за другим, пока я был в море. Тогда я еще не знал, что они умерли, и пустился по трапу бегом, не терпелось ощутить под ногами твердую почву. Думал, что буду дома минут через пять. Вместо этого упал в черную яму собственной небрежности и выкарабкался лишь через несколько недель.
— Мне жаль это слышать, — отозвался Чосер.
— Это случилось много лет назад, но из того случая я вынес урок: в самой безобидной ситуации вы можете оказаться совершенно беспомощным, — закончил свою историю Джек Дарт.
— Полезный урок.
— За это время я женился на другой, упокой Господь ее душу. У меня были еще дети, и некоторых из них Бог тоже прибрал. Вы в Бордо по какому делу?
— Какое еще тут может быть дело, кроме вина?
— Я предпочитаю красное с дальних северных виноградников, из Ниора или Рошели.
— Вы совершенно правы, но несколько отстали от жизни, мой друг. С некоторых пор в Ниоре делают белое вино.
У Джеффри родилось смутное подозрение, что капитан решил его проверить, но тут Дарта позвал лоцман. Миновав цепочку голых островков, которые вкупе напоминали выставленный из воды спинной хребет морского чудища посреди реки, караван судов плавно вошел в Гаронну. И наконец, они бросили якорь на рейде порта Бордо. Город, белеющий на западном берегу реки, походил на родной Чосеру Лондон разве что бесчисленными башнями и шпилями. Множество дымков струйками устремлялись в небо. Поверх городской стены виднелись аккуратные фронтоны домов. Впрочем, размышлял Чосер, Бордо обязан выглядеть богатым и сильным городом, ведь здесь большую часть времени в году проводил со своим двором принц Уэльский и Аквитанский.
Одли, Кэтон и Чосер стояли на палубе. Позади бомбардиры расчехляли свои орудия перед выгрузкой. Лучники успели раньше управиться со своим куда удобным снаряжением. В городской стене было трое ворот, а все пространство между главным причалом при воротах и городской стеной занимали десятки мелких суденышек.
— Слава богу, мы добрались, — произнес Алан Одли.
— Благополучно добрались, — уточнил Нед Кэтон.
— Никогда так не говорите, пока не ступите ногами на твердую почву, — сказал Чосер. — Меня этому научил один мудрый человек.
* * *
Итак, трое пассажиров, путешествовавших сравнительно налегке, опередив солдат, пересели с «Арверагуса» в шаланды, которые к этому времени сгрудились вокруг больших кораблей. В это же время пассажиры покидали «Дориген» и «Аурелиус». В свое время Чосер поленился внимательно изучить тех, кто сел на другие суда. Если бы он все же постарался, то, возможно, отметил бы спускавшегося с «Доригена» по трапу человека, который еще недавно называл себя Губертом. Незнакомец поместился на корме лодки, и вскоре та отвалила от борта «Доригена» и направилась к городу.
7
В первой же гостинице Бордо они сразу почувствовали дух враждебности, витающий в Аквитании. Сопоставив факты, Чосер понимал, сколь опасно останавливаться тут на ночлег. Впрочем, на сей раз обошлось. Тем не менее ощущение беспокойства их не покидало, несмотря на старания Жана Кадо развеять всевозможные опасения. Жан Кадо, говорливый парень, был из местных, бордосцев. Он стал их проводником. Как типичный гасконец, он говорил на английском, французском и местном — д'оке.[33] Кадо, с его круглым лицом, густыми бровями и привычкой сутулиться, смахивал на сову. Их первая встреча произошла у аббатства святого Андрея в центре Бордо, где находился двор принца Эдуарда. Чосер с Кадо обменялись обязательными полуфразами — «бежать от толпы…» и «…держаться праведности», после чего Кадо пояснил, что состоит в челяди у принца и назначен к ним в сопровождение. Его обязанность — благополучно доставить их в крепость графа де Гюйака. То, что в сопровождение им дали только одного человека, несколько удивило Чосера. Впрочем, может, и в самом деле лучше не привлекать к себе лишнего внимания. Переночевать решили в городе и остановились в гостинице «Двенадцать апостолов», а на следующий день уже на противоположном берегу реки наняли лошадей. На переправу через Гаронну, переговоры с владельцем лошадей и прочие хлопоты ушло столько времени, что в тот день они успели отъехать от города на восток всего миль на двадцать и заночевали на непритязательного вида постоялом дворе.
