– За Элая, сына Элиена, вы отвечаете головой. Не смотрите на меня, как на предателя. Я не сомневаюсь в вашей мужественной решимости сражаться за Дом Гамелинов. И отсылаю вас не во имя вашего спасения, а ради того, чтобы сохранить жизнь сына своего доброго друга и союзника…
– Да, Хозяин, – угрюмым хором, отозвались десятеро Лорчей.
– Вы сопроводите Элая в Авен-Раман. Вы найдете там коменданта крепости и отдадите ему вот это, – Герфегест вручил старшему из Лорчей, Льяррину, письмо, запечатанное в бронзовом цилиндре.
– После этого вы вольны отправляться домой. И да призреет на вас благословенное око Намарна!
Лорчи молча поклонились – и впрямь говорить было не о чем.
Ни один из них не сомневался, что видит Хозяина Дома Гамелинов в последний раз. Герфегест – тоже не очень-то верил в то, что им когда-либо суждено свидеться снова. И Лорчи, и Герфегест были правы по-своему.
4
Наступал вечер. В недоступных небесах зажигались первые звезды.
В сумерках ветер резко переменился на устойчивый южный. Пелны поставили паруса. Они подходили к Наг-Нараону даже быстрее, чем сулили самые безрадостные прогнозы Герфегеста.
Вход в гавань не запирался ни цепями, ни передвижными подводными рогатинами. Гамелины привыкли полагаться исключительно на силу своего флота и оттого пренебрегали подобными хитростями. И корабли Пелнов прошли через морские ворота Наг-Нараона совершенно беспрепятственно.
Впереди всех шел флагманский файелант «Глорамт Смелый».
Раш и Тарен Меченый, оба в полных доспехах, опустив железные маски, стояли на боевой башенке.
Они с восхищением озирали плоды стараний главы своего Дома. Благодаря этим стараниям вся Миноговая Бухта была превращена теперь в кладбище мощи Гамелинов.
В этом, впрочем, заключалось одно существенное неудобство: файеланты Пелнов не могли подступиться к крепости наикратчайшим путем. Единственной бухтой, уцелевшей в Наг-Нараоне после грозных извержений Лона Игольчатой Башни, была Ледовая. Самая удаленная от крепости, самая глухая и неустроенная.
Где-то высоко, на стенах Наг-Нараона, щелкнула тугая тетива толщиной в человеческую руку и горящая пятнадцатилоктевая стрела, прогудев над головами Раша и Тарена Меченого, пробила парус, на котором распластался в своем вечном полете Альбатрос – Крылатый Корабль Пелнов.
Гамелинам ответили разом восемь стрелометов – с «Глорамта Смелого» и соседних файелантов.
К парусу «Глорамта Смелого», неохотно занимавшемуся едким трескучим пламенем, бросились вышколенные матросы.
– Пронесло, хвала Намарну! – прошептал Раш, даже не пытаясь скрыть дрожь, которая прошибла его от темени до пят в момент пролета стрелы.
– Хвала, – сдержанно кивнул Тарен.
В отблесках огня за их спинами, на отделанных золотом и бивнем морского зверя подмостках боевой башенки Раш и Тарен Меченый казались двумя персонажами исторической драмы – уж очень нарочитыми были их движения и жесты.
Два десятка заряжающих, дружно застонав в лад выгибающейся дуге «Лука Гестры», налегли на вороты. Подающий механизм – чудо из чудес по обе стороны Хелтанских гор – ладно провернулся и новая стрела, пройдя над возжигателем, перекатившись по спрямляющим лоткам, восхищая своих владетелей слаженной ритмикой движений, опустилась на ведущий желоб. Прислуга ввела небольшую поправку и она тотчас же была означена горящей главою стрелы, послушно качнувшейся вниз. Короткое, лающее заклинание-проклятие. И снова щелкнула тетива.
Раш не успел понять, что произошло. Тарен Меченый, вздрогнув, отскочил в сторону, едва удержавшись от падения с башенки.
На месте его соратника торчало гудящее бревно. Лицо Раша было едва различимо в ужасающем месиве железа, древесной щепы и расквашенной плоти.
Теряя остатки самообладания, Тарен спустился с башенки и присел на палубу.
«О, с-сыть Хуммерова…»
Его мутило.
К счастью, кормщики Пелнов не нуждались в дополнительных распоряжениях со стороны старших флотоводцев. Все они знали наг-нараонскую гавань назубок.
Когда «Глорамт Смелый», казалось, вот-вот должен был врезаться в стремительно надвигающийся из сумрака мыс, нос корабля описал плавную четверть дуги и вместе с ним повернули вправо еще четыре файеланта.
Только так – строем фронта по пять – у них были шансы успеть втянуться в Ледовую Бухту прежде, чем все корабли станут добычей механического «Лука Гестры» и трех его собратьев.
5
Столбовая Дорога, петляя по северным склонам Наг-Нараонской горы, вела в серую и печальную неизвестность. В неизвестность, в которой не будет Харманы, прекраснейшей из женщин.
«Защитники Наг-Нараона обречены… Хармана погибнет вместе с ними…И мне никогда более не покрыть поцелуями ее горячие, чуть суховатые губы, не прикоснуться с ее упругим стройным ягодицам…»
Лорчи, к великому сожалению Элая, не умели ездить верхом – как и многие воины Синего Алустрала. Поэтому они отнюдь не мчались во весь опор, вгоняя в мыло породистых лошадей, которых у Гамелинов с недавних пор хватало. Они просто шли – быстрым размашистым шагом.
Так можно идти до утра. А после короткого тревожного сна – до середины следующей ночи.
Люди других Благородных Домов, покинувшие обреченный Наг-Нараон, опережали Лорчей на десяток лиг. Многие, чтобы скоротать путь, шли наперерез – то и дело между кустарниками и среди скал и мелькали оранжевые плащи Хевров и пышные плюмажи Орнумхониоров.
Когда они сделали первый привал, Элай посмотрел в черное небо – взошла луна.
«Вот мы тут отдыхаем… А в Наг-Нараоне уже вовсю льется кровь…»
6
Герфегест знал, что Пелнам негде будет высадиться, кроме как в Ледовой Бухте, от которой к Лебединым Воротам ведет узкая и неудобная дорога. Это обстоятельство предоставляло обороняющимся определенные преимущества.
