Книга Вечер, полный сюрпризов - Нина Харрингтон

– Мне никогда не надоедает этот вид, – бормотала Лотти, в сгущавшихся сумерках глядя на улицу из патио роскошной квартиры над крышами Лондона.

– Замечательно.

Она через плечо оглянулась на Роба, который, опершись на кухонную столешницу, любовался ею, а вовсе не видом, открывавшимся из патио. Заводил ее одним взглядом. Как он это делает? Она встречала банкиров, которым стоило поучиться у него тому, как смутить человека.

Ей хотелось расправить плечи и дать отпор, но она чувствовала, что ему было бы приятно видеть, как неловко ей ощущать его обожание.

Он бросил на нее взгляд, который можно расценить как огнеопасный. И Лотти впервые после того, как они вышли из отеля, запаниковала.

Что она здесь делает?

Она научилась иметь дело с хищными акулами, работая в банке, да и большая часть ее жизни дома послужила тому, чтобы прекрасно распознавать их тактику: загнать маленькую рыбешку на мелководье, откуда нет выхода.

На этот раз она добровольно зашла на территорию акулы, и защитить ее мог только ум и чувство юмора. Неужели она совсем потеряла голову?

Прогоняя сомнения, Лотти смотрела, как Роб отвел от нее взгляд, снял пиджак и небрежно бросил на спинку дивана.

Мышцы под тонкой тканью вечерней рубашки напрягались с каждым движением, заставив ее покрыться мурашками.

Притяжение к нему было настолько сильным, что она поспешила вернуться в патио.

Легкий ветерок охладил кожу, она убрала волосы с шеи, и они волной легли на плечо.

– Ты всегда жила в Лондоне? – Роб стоял у металлического ограждения так близко, что их локти соприкоснулись, и она погрузилась в море удовольствия, едва собравшись с мыслями, чтобы ответить.

– Я недолго жила в школе менеджмента в Америке, но в остальное время – да, живу здесь. – Ее взгляд скользил по уличным фонарям. – Я люблю этот город, всегда любила.

– Тогда это еще одна общая для нас черта.

Лотти отошла от перил и повернулась к нему вполоборота.

Лондон?

– Я думала, ты ждешь не дождешься, когда сможешь отсюда уехать, ведь твой бизнес в Калифорнии. Твоя мама рассказывала, какой у тебя чудесный дом на берегу океана и… – Она вернулась к созерцанию панорамы и замолчала.

Теперь картина ясна. Замечательный шеф-повар поехал в Калифорнию, чтобы быть ближе к матери, которая нуждалась в помощи. И постепенно выстроил новую карьеру на телевидении. Все-таки он игрок. Всегда и во всем ищет то, что интересно ему, но…

– Она кажется счастливой здесь.

– Она счастлива. Выставка стала хитом, и маменька отправится в Калифорнию, как только она закроется. Мы оба вернемся к работе. Я, вероятно, снова буду в Лондоне только через много месяцев.

– А у тебя есть дом, куда ты вернешься?

– Если ты имеешь в виду кирпичи и коврик при входе, то не совсем. Я занимаю пентхаус в «Бересфорд Плаза», а у маменьки лофт, в котором раньше жил я. Кофе без кофеина тебе подойдет?

– Вполне. Спасибо.

Роб пошел на кухню, наполнил кофеварку водой, добавил две большие ложки молотого кофе из банки, нажал несколько кнопок.

– Ну, вижу, ты достаточно квалифицированный бармен, а находишь ли время, чтобы готовить самому? Наверное, скучаешь по собственной кухне?

– Готовить, в смысле резать овощи и варить бульон? Не готовил уже много лет. – Он ухмыльнулся. – Я развлекаюсь тем, что ищу новых поваров для гостиниц, наблюдаю, как они учатся, растут и готовят удивительные вещи. Каждый из них стремится угодить мне, готов вывернуться наизнанку. Теперь все идет просто волшебно.

Лотти прошла в комнату, каждое его слово глубоко проникало ей в сердце и затрагивало что-то в глубине души. Она все ближе подбиралась к реальному Робу. Без прикрас. На кухне он просто Роб, ждет, когда будет готов кофе, устал после вечера, где играл роль известной персоны и делал все, что от него ожидали.

И рядом она. Больше никого. Поймав эту мысль, Лотти с отчаянием противилась ей, но сила притяжения с каждой минутой опутывала ее все теснее и теснее.

– Так ты понял, что я пыталась сделать сегодня?

Роб изобразил неопределенный жест вокруг головы:

– Конечно, понял. Лотти, фея-крестная, хочет иметь возможность менять жизнь других людей. Никаких фальшивых обещаний. Могу понять.

– Фея-крестная? Спорю, ты говоришь это всем своим девицам.

Она сделала реверанс. Это было ошибкой. Роб поднял руки и снял с полки поднос, при этом рубашка задралась и открыла пару дюймов загорелого плоского живота.

И почему ее всегда влечет к атлетическому типу мужчин?

Дурная голова.

Дурное сердце.

Дурная потребность в этом мужчине.

Дурная…

– Что? Я что-то не так сказал?

Она смутилась, ответила, отчаянно пытаясь скрыть осипший от страсти голос, бормоча первое, что пришло в голову:

– Я люблю свою кондитерскую и с трудом представляю, как можно все время жить в гостинице, независимо от того, какой вид открывается из номера.

Роб засмеялся:

– Не волнуйся. Я привык жить на чемоданах.

В этот момент ей захотелось броситься в его объятия, почувствовать силу его тела и сказать, насколько он привлекает ее. Но она сдержалась. Он уезжает, она остается, этот рецепт несчастья есть в любой кулинарной книге.

Нет. Она будет контролировать себя, противостоять его обаянию. Она просто должна это сделать.

Пора надеть маску, выпить кофе и спрятать свои чувства глубже. И поскорее убираться отсюда, пока не сделала какую-нибудь глупость. Вроде желания обнять его.

Лотти молча смотрела, как Роб наливает кофе.

– Божественный запах.

– Специально закупаем этот сорт для наших гостиниц у лучших производителей кофе. Если голодна, можешь попробовать мягкое бисквитное печенье с амаретто вон из той банки. Мой шеф по итальянской кухне приготовил его собственными руками, но знаю, твои стандарты намного выше, так что жду экспертное мнение.

Роб наблюдал, как Лотти открывает крышку и подносит ее к лицу, вдыхая аромат.

– О, просто блаженство. Ди не говорила тебе, что я обожаю итальянскую кухню? Неужели ты подготовился?

– Интуиция сработала. Кажется, у нас есть еще одна общая страсть, мисс Роузмаунт.

Лотти откусила кусочек мягкого бисквита с миндалем и абрикосом и застонала от удовольствия, ресницы затрепетали от восхищения, на лице появилось выражение восторга.

Самая сексуальная сцена из всех, которые когда-либо видел Роб.