Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Звонок
– Да, алё, – Лена кричала в трубку, – я слушаю вас. Говорите!
Никто не ответил. Лена положила трубку, но не успела даже дойти до кухонной двери, как телефон зазвонил снова.
– Ну, говорите же, – сказала она сразу.
– Здравствуй, – услышала она.
Лена присела, отстранила трубку и испуганно посмотрела на неё.
Потом опять осторожно приложила её к уху и шепотом сказала:
– Здравствуй…
В трубке ничего не ответили, только было слышно, что на том конце провода кто-то есть, но он просто молчит.
– Очень боялся тебя испугать.
Лена молчала. Сначала она подумала, что это кто-то так шутит, но его голос она узнала бы из миллиона. Нет, из миллиарда. Нет. Его голос она никогда бы не спутала, ни с кем. Потому что это был самый родной и самый желанный голос на свете. Немного хриплый, как-будто простуженный, но она чувствовала, что на том конце провода сейчас он. Тот, кого она потеряла 3 года назад, кого знала всего несколько месяцев, но будет любить всю оставшуюся жизнь.
– Ну скажи мне что-нибудь.
– Я знала, что ты позвонишь.
Он засмеялся. Совсем неслышно, так, как смеялся всегда. Немного смущаясь и, наверное, покручивая рукой усы.
– Я даже не хочу спрашивать тебя, как это все произошло. Я просто хочу слышать твой голос. Или, – Лена немного запнулась, – или может быть…
– Нет. Только голос.
– Хорошо.
Он молчал.
– Как ты? Просто расскажи мне, как ты.
– Не могу.
– Хорошо. Тогда просто говори. Просто говори. Что-нибудь…
– Помнишь ромашки?
– Да, – тихо сказала Лена, и по её щекам потекли слезы.
Они, соленые и горькие, стекали на платье, на руки и казалось вместе с этим бестолковым дождем, который тревожно стучал в окно, пели серенаду. Грустную и печальную песню о любви.
Она даже подумала о том, что эти капли так громко стучат и из-за них она не услышит его слов. Но он пока молчал, а капли все плакали и плакали.
– Красивые цветы. Тут их нет. А может и есть. Но я не встречал.
Потом он почувствовал, что она плачет.
– Прости. Не хотел будить воспоминания. Просто…
– Это чистые слезы. Они смывают все, что было за эти три года. Без тебя.
– Я очень виноват.
– Не надо. Все равно ничего не вернуть и ничего не изменить. И если ты не можешь говорить о том как ты, расскажи мне о прошлом. Там где был ты. И я.
– Это очень больно.
– Мне тоже, – потом, немного помолчав, добавила, – эта боль… наказание или награда?
– Боль не может быть ни наградой, ни наказанием. Потому что она боль.
– Но ведь она отпустит. Когда-нибудь. Да?
– На время.
– Значит, наказание.
– У тебя есть кто-то. – Спросил он.
– Нет. А у тебя?
– Нет. И не будет, – ответил он и вздохнул.
– А у меня? – спросила она и замерла.
– Будет, – сказал он и она почувствовала, как он слегка усмехнулся.
– Ты мне еще позвонишь?
– Нет. Вряд ли.
– Все равно спасибо. Мне даже дышать стало легче.
В трубке послышались короткие гудки. Лена встала, вытерла почти высохшие на щеках слезы и улыбнулась.
Потом оделась и вышла из дома. Купив в ближайшем цветочном магазине огромный букет ромашек, остановила такси: «На Ваганьковское, пожалуйста»
Вернулась она домой поздно вечером и залезла под теплый плед. Мама принесла ей чашку горячего чая, погладила по голове и, словно между прочим, сказала:
– Леночка, тебе звонил какой-то мужчина.
– Попросил поблагодарить за ромашки?
– Да, – кивнула в ответ мама.
– Спасибо, мамуль. Я знаю.
Я отложила листочки и посмотрела на Ташу.
– Тебе надо срочно искать издательство! Они не смогут тебе отказать!
– Понравилось, да?
– Очень! – честно ответила я.
В этот день в офисе было много работы. Я осталась поработать сверхурочно, а Таша уехала пораньше готовиться к встрече с Кириллом.
Запись мы уже просматривали около полуночи, когда Таша вернулась от Кирилла. Кот сидел на диване, поджав хвост. Он уже был не розово-зеленой окраски, а серовато-дымчатый, наверное, как его мама. Или папа.
Кирилл ждал Ташу. На столе горели свечи, а в духовке что-то дымилось.
– Пуууусечка, – поздоровалась Таша и протянула Кириллу ручки.
– Слушай, а как же мне тебя называть? – спросил Кирилл.
– Что значит «как называть»? Ты забыл как меня зовут?
– Нет, я имею в виду ласково, как ты меня. Может пупсиком?
– Меня? Пупсиком? – удивлению Таши не было границ.
Да, к сожалению, я не имела возможности видеть ее удивленный взгляд с широко распахнутыми глазами, поднятыми до макушки бровками и панически хлопающими ресницами, но я была уверена, что ее взгляд сейчас был именно таким.
– Да. Я буду пусечкой, а ты пупсиком. – Решительно сказал Кирилл и кивнул в сторону Кузьмы. – Замечательный кот. Всю ночь спал со мой.
Видимо такое начало немного вывело из колеи Ташу, потому что она немного замешкалась, начала поправлять пуговицы на кофте, зацепила камеру. Потом вроде успокоилась и когда они сели за стол ужинать, она выполнила все по плану:
– Пусик, что ты приготовил?
– Это мясо с овощами. Неужели невкусно?
– Не то, чтобы не вкусно… просто пресно. Нужны специи. Пока Кирилл доставал из холодильника горчицу, Таша посолила его еду. Ну и свою тоже, но чуть-чуть.
Как потом это блюдо ел Кирилл, надо было видеть! А Таша все приговаривала:
– Вот, теперь совсем другое дело, а то ты ничего не посолил.
Потом они уселись в гостиной на диване, и Таша попросила у него мобильный телефон. Все время, пока она что-то там рассматривала и нажимала на кнопочки, Кирилл сидел как на иголках. Таша совершенно не обращала на его нервозность внимание и расспрашивала:
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
