Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
Вселенная никогда не требует от нас решать более одной задачи в одно и то же время. Оказавшись в гуще тысячи срочных и жизненно важных дел, нужно заниматься только одним - самым неотложным. Остальные 999 в данный момент нас не касаются. Безусловно, если мы не успеем заняться этими остальными, может произойти катастрофа. Но реальные жизненные ситуации в этом отношении ничем не отличаются от только что рассмотренной нами. Сделав все положенные дела, мы можем выйти из дома и попасть под грузовик. И только потому, что мы об этом не думаем, угроза грузовиков не висит на нас дополнительным бременем. Грузовики не являются проблемой для нас. Но точно так же не являются для нас проблемой известные нам проблемы, если мы пока еще не можем ими заняться. На данный момент их можно просто выбросить из головы. Удерживая их в сознании, мы ничего не добиваемся. Кроме одного: мы позволяем им мешать нашей работе и решению стоящей перед нами насущной задачи.
В реальной жизни не бывает ситуаций, когда нужно делать больше одной вещи одновременно. Чрезмерная занятость всегда ловушка.
Глава 10. Ускорение
Ускорение - это ловушка, в которую мы попадаем тогда, когда делаем что-то с большей, чем нужно, скоростью. Мы так торопливо чиним какой-нибудь домашний прибор, что совершаем ошибку за ошибкой, и проклятая железка немедленно ломается снова. В результате все усилия, вложенные нами в эту работу, идут насмарку. Можно было бы и вообще ничего не делать.
Ускорение - это зеркальное отражение затягивания. Когда мы тянем, то никак не можем начать - мы откладываем работу над сломанным утюгом, придумывая одну отговорку за другой. Когда мы ускоряемся, мы слишком торопимся побыстрее закончить - и тем самым не уделяем задаче должного времени и внимания. Из сказанного вовсе не следует, что две эти ловушки несовместимы. Иногда мы затягиваем вначале - и затем ускоряемся к концу.
Нужно различать ускорение и просто быстрые действия, которые мы здесь назовем спешкой. Мы спешим - но не оказываемся в ловушке ускорения - когда выбегаем из горящего дома со всей скоростью, на которую способны. В то же время обычный прогулочный шаг может быть именно ускорением - если при этом мы шагаем по минному полю.
Есть и выгоды, и недостатки в быстроте действий. Выгоды заключаются в том, что: 1) мы быстрее разделываемся с неприятной Работой, 2) быстрее достигаем цели, к которой стремимся и 3) можем раньше начать работу над следующей задачей. Например, когда мы моем посуду после ужина со всей скоростью, на которую способны, нами может руководить желание: 1) побыстрее разделаться с малоприятной обязанностью, 2) перемыть тарелки к моменту появления свекров и неминуемой инспекции или 3) выкроить побольше времени для следующего и более важного проекта.
Недостатки слишком поспешной работы заключаются в том, что: 1) мы с большей вероятностью способны наделать ошибок и 2) сама работа становится более неприятной из-за раздражающего ощущения спешки. Моя тарелки с максимально возможной скоростью, мы оставляем пятна от кофе на донышках чашек и частички пищи на зубцах вилок, а к тому же делаем задачу еще неприятнее, поскольку не располагаем временем на восприятие положительной стороны происходящего. Если второй недостаток покажется не слишком большой потерей в случае мытья посуды, то представьте себе другую картину: лихорадочное проглатывание того, что могло бы стать прекрасным изысканным ужином.
Преимущества и недостатки спешки в разных ситуациях имеют разную значимость. Опасность совершить ошибку, торопливо двигаясь по минному полю, явно перевешивает удовольствие выбраться за пределы этого поля на несколько минут раньше. Но ущерб от не самого тщательного мытья посуды может быть менее страшен для нас, чем приятная возможность как можно раньше покончить с этим делом. Не существует универсальной формулы для подсчета скорости, с какой мы должны делать что-то в той или иной ситуации. Если более быстрые действия усугубляют возможные недостатки, ничего не добавляя к выгодам, значит, мы действуем слишком поспешно. В этом случае спешка превращается в ловушку ускорения.
Обратимся к действиям, которые сами по себе не относятся к разряду неприятных. В подобных случаях быстрое решение задачи не дает каких-то выгод автоматически в отличие, скажем, от ситуации, когда нам нужно донести обжигающее руки блюдо до стола. И тем не менее мы можем испытывать желание торопиться, потому что нам как можно скорее нужен результат или потому что на очереди у нас другие дела, которые не ждут. Никаких других причин быть не может. Если и результат нашей работы, и последующие дела вполне могут подождать, то увеличивать риск ошибки и уменьшать удовольствие от работы, делая ее быстрее, чем нужно, означает попасть в ловушку ускорения. Если обстоятельства никак не давят на нас, нам следует уделить работе все время, необходимое для того, чтобы сделать ее безупречно.
Но часто к спешке подталкивает и значимость грядущих вещей и событий, даже если никаких выгод от своей торопливости мы не получаем. Мы с бешеной скоростью проглатываем ужин, чтобы поскорее приступить к сексу. В ситуации, когда секс и так никуда не денется, это приводит лишь к напрасному ограничению круга возможных удовольствий. Если спокойный и вкусный ужин на нашей шкале удовольствий стоит 5 очков, то, проглотив его наспех, мы получили меньше, чем 5 очков. Положим, его ценность равна 2 очкам - и допустим при этом, что секс мы оцениваем в 10 баллов. Тогда спокойный ужин с последующим сексом дает 5 + 10 = 15 очков, а наскоро проглоченный ужин с тем же сексом тянет лишь на 2 + 10 = 12. Бесспорно, мы заработаем эти свои 12 очков быстрее, чем 15. Но это имеет смысл, только если есть причины торопиться - например, если нам скоро нужно куда-то идти.
Спешка в делах в случае, когда время на нас совершенно не давит, - это ускорение первого рода.
Если текущая работа может подождать, то стремление закончить ее как можно быстрее становится ловушкой, даже если следующие по порядку дела ждать не могут. В этом случае мы ведь могли бы просто отложить текущий проект на более спокойный период. Вместо того чтобы торопливо просматривать заинтересовавшую нас статью в газете, пока идет реклама и не возобновилась наша любимая передача, мы могли бы спокойно прочитать статью после того, как закончится передача. Это ускорение второго рода. В данном случае нет нужды поспешно делать то, что мы делаем, - уже потому, что нам совершенно необязательно делать это именно сейчас.
Но что же заставляет нас торопиться, если у нас нет недостатка времени? Здесь следует заметить, что ускорение всегда предваряется разделенным состоянием сознания. Мы не стали бы кое-как и наскоро делать какую-то безобидную или тем более приятную работу, если бы в это время не держали в уме какой-то другой проект или другие обстоятельства. Мы кое-как проглатываем ужин, потому что уже за едой думаем о предстоящем сексе, и перескакиваем с абзаца на абзац газетной статьи потому, что внутренне отсчитываем время до возобновления телепередачи - осталась всего минута! тридцать секунд! двадцать! Если бы у нас не было планов на будущее, нам некуда было бы спешить. Мы полностью посвятили бы себя текущему занятию - и взяли бы от него все.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
