Мэри указала направление. Гирланд вел машину спокойно, на дозволенной скорости, не рискуя напрасно. Они миновали мост, когда Бордингтон заявил:
– Мы не сможем убежать. Через некоторое время они обнаружат пропажу машины, и тогда…
– Спокойствие! – оборвал его Гирланд. – Представление в кабаре заканчивается лишь в час десять. Прибавьте еще время на то, чтобы обнаружить пропажу машины, сообщить в полицию и прочие формальности… В общем, часа два у нас есть.
Он повернулся к Мэри. Эта девочка начинала по-настоящему интересовать его.
– Расскажите мне немного о Жане Брауне.
– Ферма находится недалеко отсюда, – Мэри уже начала успокаиваться. – Он обязательно поможет нам. Я уверена в этом.
– Счастлив слышать это.
При выезде из города они преодолели довольно крутой подъем.
– Значит, вы уже не работаете на Дорна? – продолжал Гирланд, обращаясь к Бордингтону. – Я понимаю вас. Я тоже прервал связи с этим проходимцем.
Бордингтон внезапно ощутил доверие к этому решительному американцу.
– Когда я узнал о появлении Малиха… – начал он.
– Малиха? – Голос Гирланда стал жестким. – Вы сказали – Малиха?..
– Да.
– Он в Праге?
– Да. И ищет меня.
– Вот это да! – Гирланд присвистнул.
Мэри, наблюдавшая за ним, почувствовала, как Гирланд сразу растерял свою напускную браваду.
– Мы любим друг друга, как мангуста и змея, – ответил он на немой вопрос девушки. – Вы тоже уверены, что Малих в Праге?
– Абсолютно!
Гирланд, задумавшись, немного сбавил скорость. Он хорошо знал Малиха. Это был один из лучших в мире охотников за людьми.
– Вас когда-нибудь видели в компании с Брауном? – спросил он у Мэри. – Дело в том, что я хорошо знаю стиль работы Малиха. Он опросит всех людей, с которыми вы когда-нибудь встречались. Если он узнает, что вы знакомы с Брауном, полицейские немедленно появятся на ферме.
– Мы не виделись больше года, – ответила Мэри. – И я никогда никому не говорила о нем.
– Вы когда-нибудь были у него на ферме?
– Только раз. Три года назад.
– А что представляет собой ферма?
– Довольно старая и достаточно уединенная.
– Он живет один?
– С женой. Ее зовут Илонка.
– Вы доверяете ей?
– О да! Это замечательная женщина.
– У них имеются подсобные помещения?
– Два довольно больших сарая.
Гирланд некоторое время думал, потом пожал плечами.
– О'кей, можно рискнуть. В конце концов, нам не из чего выбирать… А машина может пригодиться, если вдруг придется спасаться бегством. Мы спрячем ее в одном из сараев.
Бордингтон слушал их разговоры, не проронив ни слова. Гирланд вызывал в нем смешанное чувство восхищения и враждебности. Этот человек делал то, что должен был делать он сам. Бордингтона также беспокоила мысль о деньгах, лежавших в его чемодане. Инстинкт подсказывал ему, что Гирланд без зазрения совести воспользуется ими, если в том возникнет нужда. И в то же время Бордингтон понимал, что если у них и есть шанс на спасение, то этот шанс – Гирланд.
Враждебность Бордингтона не ускользнула от Гирланда. Он сразу почувствовал, что этот тип влюблен в Мэри, а это могло еще больше осложнить ситуацию. Он попытался было объяснить Бордингтону цель своего приезда в Прагу, рассказал, кто такой Гарри Мосс и откуда ему стало известно о деньгах, спрятанных в фигуре ангела.
– Дорн уже совершенно выжил из ума. Он по ошибке дал Брикману сверхсекретный документ, и тот подложил его в мой чемодан. Если я не верну этот документ Дорну, он пропал. Это крест на его карьере. А у меня слабость к этому старому мошеннику, – Гирланд рассмеялся. – Без него жизнь была бы тягучей и монотонной. Очень хотелось бы вернуть документ этому прощелыге. Но это не так просто будет сделать.
– А вы не могли бы передать его в посольство? – предложила Мэри. – А уж они без помех перешлют документ Дорну.
– Если я сделаю это, в посольстве сразу захотят узнать, как столь важный и секретный документ мог оказаться за «железным занавесом». И тогда Дорну все равно конец. Нет, если я хочу спасти его, документ нужно передать лично ему в руки.
– А вы сами его прочитали? – спросил Бордингтон.
Гирланд бросил взгляд на худое, вялое лицо, отражавшееся в зеркальце заднего вида.
– Да. Я рассчитывал обменять его на деньги Брикмана. У него он был бы в сохранности… Но теперь Брикман мертв, так что играть придется мне.
Наступило молчание, потом Бордингтон сказал:
– Эти деньги принадлежат мне и Мэри, а не Брикману. Они необходимы нам для того, чтобы покинуть страну. Вы их не получите.
«Ну вот, начинается!» – недовольно подумал Гирланд.
– Еще ничего не ясно, – спокойно ответил он. – Интересно, а как вы собираетесь покинуть пределы страны?
– Это мое дело, – сказал Бордингтон. – Повторяю, это наши деньги, и вы их не получите.
Гирланд свернул на обочину дороги и затормозил. Потом повернулся и оказался под прицелом пистолета Бордингтона.
– Отдайте мне этот документ! – закричал Бордингтон. Он больше не владел собой. – Мы не нуждаемся в ваших услугах! Отдайте документ!..
Гирланд холодно глянул на него, потом взялся за руль и стремительно рванул с места.
– Убирайтесь куда хотите, – сказал он.
– Остановитесь, или я… я, – задыхался Бордингтон.
Машина уже неслась со скоростью сто двадцать километров в час.
– Ну что же вы не стреляете? – спокойно проговорил Гирланд. – Мы все втроем отправимся к праотцам.
– Замолчите, Аллен! – Мэри, потеряв терпение, вмешалась в спор. – Разве вы не понимаете, что только он сможет вытащить нас из этой истории! Перестаньте вести себя как идиот!
Бордингтон весь сжался, удрученный своей вспышкой. Мэри была права – он не способен на решительные поступки. Сунув пистолет в карман, он откинулся на подушки сиденья.
– Спокойнее, старина, – сказал Гирланд. – Мы все, случается, нервничаем. Время подскажет, как нам быть.
– Вы не получите денег, – неуверенно пробормотал Бордингтон.
– Я же сказала, чтобы вы замолчали! – закричала Мэри, резко повернувшись к нему.
Бордингтон надулся и больше не открывал рта. Машина мчалась по пустынной дороге. Луна белым призрачным светом освещала леса и поля. Через пятнадцать минут Мэри сказала:
– Мы приближаемся.
Гирланд замедлил ход.
– Это где-то здесь, – продолжала Мэри. – Налево должна быть проселочная дорога.
