Приехал дворянин домой с охоты, уставший и злой.
– Дорогая! Ты знаешь, какое коварное животное лиса?
– Нет. А почему ты так думаешь?
– Да вот скачу я по лесу, вдруг вижу – лиса бежит. Я достаю стрелу, прицеливаюсь, стреляю – лиса падает. Дай думаю подъеду, заберу лису, спешиваюсь…, подхожу я к ней, глядь – а это собака!
Секунда молчания и покрасневшая как помидор рожа, от попытки не заржать в голос (потому как не комильфо). Я уже начал опасаться, что его хватит удар. Но тут подошел, еще один заинтересовавшись необычным цветом лица шевалье, и представился: – барон Вауск. Познакомились. Пришлось повторить анекдот. Он негромко засмеялся. Вот что значит школа при дворе.
– Вы не возражаете, если я расскажу его своим друзьям?
– Ну разумеется, нет.
И он тут же откланявшись, отошел.
– И я пожалуй пойду посмотрю, как там дядюшка, – и шевалье тоже ушел.
Начинаю разглядывать окружающих. А вон та девчонка ничего, чем-то глаз зацепила. Миленькая и не размалевана, как индеец сиу на тропе войны, в отличие от ближайших обольстительниц и их дочек на выданье. Очень высокая по местным меркам, примерно метр семьдесят пять и не 90-120-180, как местный канон крысаты. Симпатичное лицо, а фигуру не смогла испортить даже горбатая одежда. Русые волосы, римский профиль и ровный овал лица. Далеко не красавица, но какая-то… уютная что ли. Рядом весьма бодрая старушка с весьма ехидной …лицом.
Пошел знакомиться.
А, вы про этикет? В общем-то, китайскими церемониями здесь никто не заморачивался. Разрешите вам представить и т. д., ни фига не по Дюма. Все из благородных, поэтому подходили и знакомились запросто, главное, чтобы вежливо.
– Разрешите представиться барон Джок Ольт.
– Баронесса Кая Лимарн, – поклонилась молодая. – Это баронесса Мависа Лимарн, моя двоюродная бабушка.
– Вы сын Гива Ольта? – задала вопрос старушка, разглядывая меня.
– Увы, я первый барон Ольт. Предыдущий владелец замка и вся его семья погибли от черной смерти.
В ответ поджатые губы. Ну еще бы, нищий выскочка с окраины, да может и из простолюдинов? Но… этикет!
Пришлось и ей принять участие в беседе ни о чем. Толстокожий барон не реагировал на презрительные взгляды. Пара довольно едких замечаний о присутствующих от Каи, сказали о том, что девушку обидели. И скорее всего кавалеры. Еще бы, никак она не вписывается в местные представления о красоте.
Справа раздался громкий смех и я непроизвольно оглянулся. Золотая молодежь. Посреди группы молодых дворян стоял разряженный хлыщ с породистой, лошадиной мордой и что-то оживленно говорил. Снова раздался смех и несколько человек с ухмылками оглянулись в нашу сторону. Девушка поморщилась.
Насмехаешься овсянка, пропущенная через солдата? Ну-ну. Давай теперь вместе поприкалываемся. Я ведь так люблю добрые шутки, правда, они отчего-то не всем нравятся. Но это только от того, что у некоторых просто отсутствует чувство юмора.
Извинившись перед дамами, я бодрой походкой направился к весельчакам. Я представился, они в ответ. Ну да к 'умным и красивым' подошел тупой провинциал, который только и может болтать со всякими уродинами. То-то как им весело. Как они сейчас постебаются над простодушным барончиком, а он даже и не поймет тонкой издевки от образованных нас.
– Вы так заразительно смеялись в этом мрачном сборище, что я не смог отказать себе в удовольствии присоединиться к вам. Что же вас так развеселило?
– Я рассказал им историю о высокой лошади и неумелом наезднике, – со скрытой насмешкой, над недотепой, ответил граф Гиар.
Остришь сука?
– А… знаю…, – и с простодушной улыбкой интересуюсь: – Если интересно могу рассказать еще одну?
– Ну конечно барон! – с деланным энтузиазмом отвечает один.
– У нас в Пограничье рассказывают так. После охоты с друзьями, сын одного вельможи, подходит к своей лошади, задирает ей хвост и целует её… в задницу.
– Что это ты делаешь? – интересуются его приятель.
– Да у меня губы обветрились, – отвечает он.
– А что, это помогает…?! – изумленно спрашивает другой.
– Да нет, просто после этого у меня отпадает всякое желание их облизывать.
Народ засмеялся, при этом сделав вид, что намек не замечен. А граф побагровел, видимо от сдерживаемого смеха, ведь он один не засмеялся.
– Ну не всем же общаться только с дурнушками, ведь остальные красавицы не обращают на него внимания? – сказал он и победно посмотрел на меня.
Это ты типа оскорбил? Нда, как все запущено то…. Эх милок, не общался ты никогда с братками и тинэйджерами. Поэтому я тупо не понял насмешку и обратился к нему с самым наивным видом: – А правда, что если заниматься рукоблудием, то на ладонях начинают расти волосы?
– Нет, – снизойдя до ответа дурачку, снисходительно ответил граф и машинально посмотрел на руку.
И только когда раздался нервный кашель маскирующий смех, он сообразил, какой косяк он упорол.
– А впрочем, я не знаю.
Кто-то уже отвернулся, что бы своим смехом не оскорбить его. Еще через мгновение до него дошло, что и главное как, перескажут его 'доброжелатели' и кровь бросилась ему в лицо.
Но перед ним стоял простодушный провинциал…. Только вот 'простодушный' ли? Смерив мою фигуру возвышающуюся над ним презрительным взглядом, он пожал плечами, мол что с деревенщины возьмешь и едко поинтересовался: – Я слышал, что некоторые на границе при отсутствии женщин пользуют коз?
– Не…, это только те, у кого руки устают, грешат этим в столице, – с улыбкой деревенского дебила ответил я.
На окружающих опять напал приступ кашля, видимо юмор здесь ценили.
– А не обсудить ли нам это завтра утром, скажем на рассвете за городскими воротами? – спросил он трясясь от бешенства.
– И кто приведет жреца? – поинтересовался я.
– Я…, – сквозь зубы процедил он.
Я коротко кивнул и пошел к баронессам.
- - -
«Как выживать с аппетитом!»
Академии Выживания, факультет Гурманов.
Выдержки из книги.
Балут.
Откуда: Филипины
Это утиное яйцо, зародыш в котором уже оброс перьями и вырастил клюв, а потом его варят. Говорят, что косточки особо приятно хрустят. Едят это и в Камбодже.
На прощанье анекдот.
Реанимационное отделение. Лежит весь перебинтованный мужик. Другой подкатывает на тележке и спрашивает:
– Что случилось?
