Только представьте потрясающие последствия этого едва оперившегося научного понятия — научной основы единства всего сущего — и идею о том, что если достаточное число нас, представителей этой жизненной формы, называемой человеком, начнет мыслить и действовать в гармонии и любви, мы сможем повлиять на целое существо, называемое Существом Человечества!
Вся история Существа Человечества изобилует войнами и беспорядком. Сколько матерей оплакали своих сыновей, погибших на той или иной войне на протяжении веков? Бесконечным каскадом ужасов и разделенное™ помечено это существо, которое мы называем Существом Человечества, и вот вы явились в нем!
Вы поддержите разделенность, составную часть истории этого существа, или сможете стать голосом, который повлияет на голос следующего за вами и так далее, пока мы не достигнем той критической массы, под действием которой все существо выстроится в гармонию единой песни? Ведь только Существо Человечества дисгармонирует с остальной общностью, которая есть Бог, или единство, или как хотите называйте ее. Когда индивиды в этом общем существе выстроятся определенным образом, как атомы в той молекуле, они смогут повлиять на все существа внутри одного большого Существа Человечества.
Я слышал, как ученые практически всех направлений науки говорят о невидимых силах, соединяющих всех представителей одного вида. Они сообщают, что когда жидкое вещество кристаллизуется в одной части планеты, тот же процесс кристаллизации почти одновременно происходит в другом месте без какого-либо информационного или физического контакта. Я слышал, как исследователи говорили о микробах в Европе, которые вдруг начинали вести себя по-другому, и почти одновременно это новое поведение демонстрировали без какого-либо обмена информацией микробы в других частях планеты. Вся история Существа Человечества, кажется, следует этим неписанным правилам коллективного сознания.
Я не пытаюсь здесь отстаивать научное обоснование этой точки зрения, но я стараюсь показать, что идея единства обретает доверие в научных кругах как способ объяснения того, что прежде было необъяснимым для науки. Разумеется, если достаточное число людей начнет мыслить неагрессивным гармоничным образом, при достижении критической массы будет положен конец войнам. Когда каждое существо реагирует гармонично, а не враждебно в отношении соседнего существа, в скором времени не будет ни солдат, ни генералов, отдающих им приказы. Гармония коснется тех, кто конструирует орудия уничтожения. Когда конструкторы перестанут создавать оружие, правительственные чиновники перестанут подписывать контракты на приобретение оружия, и последствия этого начнут раскручиваться во всех сферах человеческого бытия. Люди, перевозящие оружие, сочтут это занятие несовместимым со своей внутренней гармонией и просто откажутся участвовать в этом. Те, кто занимается рекламой оружия, начнут испытывать давление в сторону гармонии, а не смуты. В Существе Человечества, совсем как это происходит в молекуле, совершится переход. Когда все большее число людей выстраивается в гармонию, давление становится непреодолимым, и победителем выходит единство человечества. А с чего это все начинается? Если говорить символично, с той самой одной обезьяны, которая взяла ту картофелину и нашла в себе мужество поступить отлично от других; потом — следующая обезьяна и т. д., пока не будет достигнута критическая масса. Один сознательный человек фактически становится большинством через этот процесс коллективного сознания.
Однажды я бегал, размышляя над принципом существования «я, который есть мы», когда заметил другого бегуна примерно в 30 метрах впереди меня и задал себе вопрос, оказавшийся поворотным пунктом в моей жизни: «Как я могу быть связан с этим существом, которого я никогда прежде не видел и не знаю от Адама и который, однако, вроде бы делает то же, что и я?» Потом я вспомнил вопрос о перспективе. Я подумал о своих ногах, передвигающихся попеременно одна вперед другой, и обо всех формах жизни, которые живут во мне и на мне, которые никогда не видели друг друга и все-таки нерасторжимо связаны друг с другом, составляя важную часть того существа, которое я называю Уэйном. Я решил спроецироваться достаточно далеко назад и впервые за тридцать лет понял, что тридцать метров физического расстояния — абсолютное ничто в бесконечной Вселенной, которую мы измеряем расстояниями, пробегаемыми светом за годы. Тот бегун был от меня не дальше, чем микроб в моем глазу от микроба в моей поджелудочной железе.
Впервые в жизни я увидел себя связанным с существом, которое прежде казалось отделенным от меня. Мне стало предельно ясно, что в какой бы точке Земли пи находился каждый из нас, учитывая, что Земля круглая, стороны ее отделить невозможно. Я увидел, что мы все в буквальном смысле часть этого существа, в котором мы проявляемся, со своим поведением и своей личностью, и что каждый из нас в этом существе может оказать влияние на то, как действует и существует общность. Один маленький голос в этой общей песне может воздействовать на целое в направлении разрушения или гармонии.
Это просто сразило меня в тот день, а когда я вернулся домой и начал рассказывать об этом удивительном просветлении жене, пришло письмо, которым прояснилось для меня многое.
Одна жительница Ирана, знавшая английский язык, прочла несколько моих книг и решила перевести их на фарси, чтобы сделать доступными всем иранцам. Она перевела книги и даже выпустила по пять тысяч экземпляров каждой из них в обращение, после чего было решено выпустить второй тираж. В этом момент правительство решило поместить в книгу опровержение, утверждая, что мои подрывные идеи несовместимы с философией происходящей в Иране революции.
Племянница переводчицы раздобыла мой адрес через американское издательство и написала мне, что моя книга произвела на нее прекрасное впечатление. Ее письмо пришло в тот день, когда я сделал свое удивительное открытие, что связан не только с тем бегуном в тридцати метрах от меня, но и со всем человечеством. Письмо из Ирана от Мариам Абдоллахи помогло мне увидеть, что мы все взаимосвязаны как люди, несмотря на границы и разделения, которые мы провели, чтобы убедить себя в обратном. Мариам подробно написала, насколько важны для нее были мои слова, и рассказала, что в Иране растет осознание необходимости для людей перестать ненавидеть друг друга и присоединиться к остальному миру. Она стала писать мне регулярно и присылала нашим детям подарки: ковры, которые теперь висят в моем доме, книги о мире и любви. Она показала нам, что у людей, захваченных в этот злобный круговорот войны, есть и иной аспект.
Однажды в пятницу Мариам позвонила мне по телефону из Тегерана, плача от радости над аудио- и видеокассетами, которые я посылал ей в числе прочих подарков из своей части единой песни. С тех пор мы стали друзьями, периодически перезваниваясь, и она сообщает мне, что слова, которые я писал, и кассеты, записанные несколько лет назад, ныне доступны и уже оказывают свое воздействие на людей, говорящих на фарси. Единство всего этого еще раз потрясло меня. Потом пришло прекрасное письмо, которое вновь продемонстрировало универсальность нас как человеческих существ. Послушайте, что пишет Мариам из другой части нашего шара, и вы поймете, насколько невозможно выделить стороны на шаре.
