Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Таким образом, репрессии не снизили образовательный уровень затронутых ими категорий офицеров, они повлияли на уровень образования старших и средних офицеров, которые выдвигались на вышестоящие должности. Архивные данные свидетельствуют о том, что это были, как правило, наиболее высокоподготовленные командиры. [48]
Кстати, угадайте, кто из первых пяти советских маршалов имел высшее военное образование? «Кавалерист-рубака» Буденный! [49]
Именно Буденный и Ворошилов, над военными талантами которых не «потешался» только ленивый либероидный публицист, выиграли драгоценное время для получения опыта и веры в свои силы целой плеяды генералов и маршалов-победителей.
Ну а известное и распространенное либероидное «нытье»: «Вот ежели бы не погибли военные гении Тухачевский с Уборевичем – они бы Гитлеру показали «кузькину мать»!» – просто смехотворно!
Показали бы… «гениально» открыв фронт Гитлеру в июне или «по-штауфенберговски» подложив портфель со взрывчаткой под стол Сталину в октябре 1941 года, следуя указанию своего патрона Троцкого: «Нужно брать власть тогда, когда враг находится в 80 км от столицы». [2]
Ну а как проявили себя другие военачальники, заслужившие большие чины и ордена в Гражданскую войну (а именно по этим признакам отчего-то либероиды судят о «гениальности» репрессированных «стратегов»!), в войне с хорошо вооруженным и обученным внешним врагом и об отношении к этому опыту И.В. Сталина вы подробно узнаете в следующей главе.
И напоследок…
Последствия преодоления «кадрового тромба» в РККА в 1937 – 1938 годах наиболее ярко оценили, сидя в вонючем берлинском бункере в марте 1945 года, Йозеф Геббельс и Адольф Гитлер. В своем дневнике Геббельс писал:
…Генштаб представляет мне книгу с биографическими данными и портретами советских генералов и маршалов. Из этой книги нетрудно почерпнуть различные сведения о том, какие ошибки мы совершили в прошедшие годы. Эти маршалы и генералы в среднем исключительно молоды, почти никто из них не старше 50 лет. Они имеют богатый опыт революционно-политической деятельности, являются убежденными большевиками, чрезвычайно энергичными людьми, а на их лицах можно прочесть, что они имеют хорошую народную закваску. В своем большинстве это дети рабочих, сапожников, мелких крестьян и т.д. Короче говоря, я вынужден сделать неприятный вывод о том, что военные руководители Советского Союза являются выходцами из более хороших народных слоев, чем наши собственные…
…Я сообщаю фюреру о представленной мне для просмотра книге Генштаба о советских маршалах и генералах, добавляя, что у меня сложилось впечатление, будто мы вообще не в состоянии конкурировать с такими руководителями. Фюрер полностью разделяет мое мнение. Наш генералитет слишком стар, изжил себя и абсолютно чужд национал-социалистскому идейному достоянию… [50]
Глава третья
Незнаменитая война
Ни об одном из международных столкновений, имевших место в последнее время, американская пресса не писала так мало правды и не распространяла так много небылиц, как о финской войне.
Институт анализа пропаганды,
Нью-Йорк, июнь 1940 года [2]
Не стало больше правды и меньше небылиц не только в американской, но и вообще, в прессе и выступлениях историков и через 70 лет после этих событий. И причины здесь не только субъективные (антисоветский пропагандистский мейнстрим), но и объективные.
Сначала широкое освещение объективного анализа темы войны с Финляндией не педалировалось самим советским руководством в лице Сталина и его соратников. И не из-за каких-то упущений или провалов в проведении данной операции, а, очевидно, из-за очень неблаговидной роли, которую играли в этих событиях наши будущие союзники по разгрому фашизма.
Советское руководство проиграло тактически, отказавшись от широкого освещения объективного анализа событий этой войны в 1940 – 1941 годах, но выиграло стратегически, создав в 1941 – 1942 годах Антигитлеровскую коалицию. Ну а с началом «холодной войны» с Западом в конце 40-х годов прошлого века тема «финской кампании» уже была плотно заслонена событиями Великой Отечественной, так что «поезд ушел». Кроме того, дважды «выпоротая» (в 1940-м и в 1944-м) Финляндия после Великой Отечественной войны считалась союзницей СССР, а обижать кого-либо из «друзей» было не в правилах советского руководства. [51]
Но это не значит, что сам объективный анализ войны с Финляндией 1939 – 1940 годов не был проведен. Это произошло «по горячим следам» – 14 – 17 апреля 1940 года при ЦК ВКП(б) состоялось СОВЕЩАНИЕ НАЧАЛЬСТВУЮЩЕГО СОСТАВА РККА ПО СБОРУ ОПЫТА БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ПРОТИВ ФИНЛЯНДИИ. [52]
Квинтэссенцией его стало заключительное слово И.В. Сталина на вечернем заседании 17 апреля, которое можно и нужно считать самым объективным анализом «финской кампании». Возражения либероидных «скептиков» не принимаются. Каким бы в их представлении Сталин ни был «убийцем и тираном», объективно он был одним из лучших политических и военных аналитиков своего времени, и, кроме того, он выступал не с трибуны Мавзолея перед первомайской демонстрацией, а перед непосредственными участниками и, как бы сейчас сказали, «технологами» событий, способными распознать фальшь, которые в преддверии «большой мировой схватки» нуждались не в пропаганде, а в конкретном анализе для пользы дела.
Впрочем, судите сами…
Я хотел бы, товарищи, коснуться некоторых вопросов, которые либо не были задеты в речах, либо были задеты, но не были достаточно освещены.
Первый вопрос о войне с Финляндией.
Правильно ли поступили правительство и партия, что объявили войну Финляндии? Этот вопрос специально касается Красной Армии.
Нельзя ли было обойтись без войны? Мне кажется, что нельзя было. Невозможно было обойтись без войны. Война была необходима, так как мирные переговоры с Финляндией не дали результатов, а безопасность Ленинграда надо было обеспечить, безусловно, ибо безопасность есть безопасность нашего Отечества. Не только потому, что Ленинград представляет процентов 30 – 35 оборонной промышленности нашей страны и, стало быть, от целостности и сохранности Ленинграда зависит судьба нашей страны, но и потому, что Ленинград есть вторая столица нашей страны. Прорваться к Ленинграду, занять его и образовать там, скажем, буржуазное правительство, белогвардейское, – это значит дать довольно серьезную базу для гражданской войны внутри страны против Советской власти.
Напомню, что до «финской кампании» граница проходила в 32 км от Ленинграда. Для понимания грозившей городу и стране опасности советую «скептикам» посетить в Севастополе музей «35-я береговая батарея». Орудия этой батареи и действующей еще сегодня 30-й береговой батареи, имеющие дальнобойность 44 км, – это технологии Первой мировой войны! [53]
Следовательно, 30 – 35% оборонного потенциала СССР, которые в реальной истории удалось эвакуировать на восток (а силы ПВО прикрывали Ленинград плотнее, чем Лондон), в случае сохранения «старой границы» с Финляндией до 1941 года, оказывалось под мощнейшим и неотразимым ударом в первые часы войны. «Скептики» возразят: «У финнов на границе не было в 1939-м артиллерии, способной на такой удар». Полно вам! Долго ли умеючи? Думаю, не стоит сомневаться в профессионализме западных специалистов и военных. В нужный момент они появились бы там в необходимых количествах.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
