– Одну минутку, – ответила Рут.
– И это масло… Оно должно застывать на волосах?
Рут прикусила нижнюю губу.
– Ой-ой-ой!
– Что? – с беспокойством отозвалась Синтия.
Она заметила, что ее пальцы уже почти зажили благодаря тому, что она все время ходила, и чудесным мазям, которые каким-то чудом достала для нее Наоми. Она верила, что если Синтия появится в суде без следов злополучной мозоли, то никто не поверит в ее историю. Наивная! Она не знала, что у адвоката Синтии на руках имеются все необходимые снимки и справки от самых уважаемых врачей.
Спустя полчаса Синтия сидела на стуле у окна, а Рут сушила ее длинные волосы. Распевали птицы, деревенский воздух пьянил свежестью.
– Я уже сыта по горло веселым пением птиц. Почему им надо чирикать целый день? А воздух… Для меня он слишком свежий.
– Разве ты не любишь запах соснового леса и полевых цветов?
– Мне достаточно нажать «Glade», и я получу этого добра в избытке. Я не могу жить без Манхэттена, вечно гудящих машин, уличных торговцев и царящей там суеты.
Рут кивнула, задумчиво жуя жевательную резинку. Со вкусом арбуза.
– Ну, я тоже люблю большие города. Когда я получу свой миллион, а П. Т. пообещал мне его, и это помимо трастовых денег… Да, тогда мы с Элмером поедем в путешествие на автобусе. Он уже собрал группу. А после отправимся в Лас-Вегас.
Вива Лас-Вегас!
– Ты веришь в то, что Элмер… волшебник?
– Волшебник! – Рут деликатно захихикала. – Синтия, ты такая шалунья!
«Да, это обо мне».
– Элмер самый сексуальный из всех, с кем мне доводилось встречаться.
– Да?
– О, да!
Рут театрально закатила глаза и схватила гребень, чтобы причесать Синтию.
– Мой третий муж, Чак, был танцор, и…
«Третий муж?»
– У Чака было тело греческого бога, – с задумчивой улыбкой поведала Рут. – Но когда дело доходило до спальни, все очарование заканчивалось. Его даже близко нельзя сравнивать с Элмером.
«Это мне совершенно не обязательно знать. Я не хочу представлять Элмера в роли любовника».
– Я не об этом, Рут. Я имею в виду, не считаешь ли ты его настоящим волшебником? Ну, как в фильмах показывают.
Рут в изумлении уставилась на Синтию. Очевидно, Элмер не посвящал свою подругу в тайны волшебства.
– Послушай… То, что Элмер такой артистичный, вовсе не означает, что он голубой или сумасшедший, – с напором начала Рут. – Элмер всегда слушает себя.
«Хотя, похоже, ему не мешало бы послушать хорошего психиатра», – подумала Синтия, но прикусила язык, не желая оскорбить чувства Рут.
– Ну вот, – отступая на шаг, сказала Рут, с восхищением глядя на прическу Синтии. – Так ты выглядишь намного лучше. И кончики волос уже не такие сухие, как раньше.
Она пошла в другую половину комнаты.
– Я хочу, чтобы ты посмотрела на себя в зеркало.
– Надеюсь, что это не похоже на тот улей, который ты соорудила мне вчера. И вообще, мне нужен ноутбук, электронный адрес, телевизор с каналами деловых новостей и телефон.
– У нас здесь нет ни кабельного телевидения, ни телефона, Синди.
Рут называла Синтию Синди с легкой руки Элмера, и Синтия уже устала исправлять ее. Рут открыла свою огромную косметичку в поисках зеркала.
– А еще я бы хотела встретиться с твоим сводным братом. С принцем Феррама.
Рут взглянула на нее, улыбнувшись, как настоящая заговорщица.
– П. Т. красавчик, ты не находишь? Но тебе придется встать в очередь. Его внимания домогается столько женщин.
«Не сомневаюсь».
– Я не это имела в виду. У меня даже в мыслях нет посягнуть на него как на кавалера, хотя Элмер и убеждал меня в обратном.
– Элмер хотел бы, чтобы вы с П. Т…
Рут, казалось, была искренне потрясена услышанным. Значит, Элмер не имел привычки изливать своей возлюбленной душу.
– Ну что же, если Элмер говорит, значит, так оно и есть, – сказала она не терпящим возражения тоном.
Рут высыпала содержимое косметички на столик, но ей так и не удалось разыскать зеркальца.
– Да, Элмер сказал, что он послан мне, чтобы исполнить некую миссию: он должен привести в мою жизнь Очаровательного Принца в качестве дара. В данном случае речь идет о принце Питере! О, какой кошмар! Я не представляю себя распаковывающей подарочный коробок, в котором окажется этот принц. Но вот как я буду упаковывать его в этот коробок и сбрасывать с ближайшей скалы – это я могу себе представить с большой легкостью.
Рут захихикала.
«Она думает, что я шучу».
– Еще я могу себе представить, как варю его в масле.
Рут снова захихикала.
– В замке ты найдешь только оливковое масло самого высокого качества. Устроит?
– Конечно. Хотя я не отказалась бы и от того, чтобы устроить ему показательные пытки. В замке есть подвал?
Рут нахмурилась.
– Нет, только винный погреб.
– Очень хорошо.
– Наоми никак не может прийти в себя после того, чтобы ты сделала с его портретом.
Рут наконец-то нашла зеркало и направилась к Синтии. Ее взгляд упал на стену, возле которой возвышались кровать.
Обе выразительно посмотрели на испорченный портрет. Между приемом ванн Синтия, не зная, чем себя занять, и не имея под рукой ни одного дротика, придумала швырять в портрет П. Т. хлебным мякишем. Сиитии показалось, что он чудесно выглядел с размазанными неулыбчивыми губами и пронзительным взглядом черных глаз (как сказала бы ее бабушка: «Такие глаза – что бездонный колодец»). На шее у него красовалась цепь с золотым кулоном, на котором был изображен семейный герб (о, с каким бы удовольствием она сомкнула пальцы на этой шее!).
Каждый раз, когда она упоминала имя этого нахала, они замыкались и старались сменить тему. Они не желали ничего рассказывать даже о его королевской резиденции на Канарских островах. Она по-прежнему была уверена, что он стоит за этим похищением. Он, он заплатит ей за все… И она уже не удовлетворится частью акций. «Цена вопроса» росла ежесекундно. Она лишь боялась, чтобы ее мозги окончательно не атрофировались в течение ближайших девятнадцати дней. Понадобится все ее здравомыслие и благоразумие, когда настанет время почистить закрома «Феррама Inc.».
– А где Наоми? Что-то не слышно ее шлифовального станка.
Синтия вообще мало виделась с Наоми, хотя у той хранились ключи от ее цепи. Большую часть времени Наоми была занята тем, что красила, сверлила и штукатурила.
