Ричард задумчиво смотрел на нее и ничего не говорил. Она не выдержала и спросила:
— Так ты поедешь со мной?
— Я подумаю, — ответил он.
— Знаю, тебе не нравится эта идея. И, наверное, ты прав. Но ты сам сказал, что завидуешь моей жизни. То, как живешь ты, не вызывает у меня особой зависти, но в будущем я, естественно, постараюсь вникнуть во все поглубже. Из интереса и справедливости ради. Хотя ты, вероятно, этого и не захочешь.
— Весьма благородная теория. Но, как я понимаю, мне назначено пройти испытание первым? Так что, если я все-таки решусь на этот эксперимент, сие будет означать, что ты для меня кое-что значишь.
Она почувствовала, как у нее забилось сердце.
— Нет, подожди, нам нужно расставить все точки над «i». Я ничего тебе не обещаю, ты же знаешь. Я уже говорила, что не верю в романы на одну ночь. Ты, как я понимаю, говоришь о долговременных отношениях, но если мы будем, например, спорить все выходные или подвергать сомнению каждое слово, так мы далеко не уедем. Мне такие отношения не нужны.
Особенно если он испытывает к ней исключительно физическое влечение. Шалис была не настолько глупа, чтобы надеяться на то, что он позволит себе влюбиться в такую женщину, как она. Ее родители по крайней мере любили друг друга.
— Ты просишь слишком много.
— Я выхожу из игры, — резко сказала она, повернулась и пошла прочь, понимая, что лучше уйти сейчас, чтобы потом не было больнее.
Нет, он не придет.
Шалис напряженно вглядывалась в пассажиров самолета, в одном из кресел которого она сидела как на иголках. На ней были новые черные туфли, и, судя по затянутому тучами небу, она рисковала их испортить.
А почему, собственно, она была так уверена, что он придет? Ричард ничего ей не обещал. Сказал только, что подумает.
Конечно же, он не придет. Слишком уж он был ответственным. Чувство долга, сформированное давно, еще в юношестве, не позволит ему броситься в эту авантюру. На первом месте у него всегда будет стоять «Довейл даймондс», уступая его, быть может, только семье.
Ее рассеянный взгляд привлекла красивая пара светлых спортивных мужских ботинок, появившаяся в проходе. Их владелец, очевидно, тоже надел их впервые. Шалис усмехнулась. Вряд ли это принесет ей удачу. Она медленно подняла голову и онемела. Перед ней стоял Ричард.
— Ты вообще отдаешь себе отчет, как я всем этим взбешен?
Ричард с шумом опустил на пол дорожную сумку.
— Дал себя вовлечь в такое безумное предприятие! Как мальчишка! И все потому, что хочу быть с тобой.
— Мне нравится твоя неизменная откровенность, — заметила она скептически. — Я, честно признаться, и не ожидала, что ты придешь. Думала, что не решишься бросить «Довейл даймондс» на произвол судьбы.
— Признаком стабильности предприятия служит тот факт, что шеф может спокойно оставить его на пару дней. Когда я обдумывал твое приглашение, или, вернее, твой вызов, я пришел к выводу, что «Довейл даймондс» достаточно преуспевающая компания, чтобы на нее могло повлиять мое двухдневное отсутствие. Поэтому я решил немного отдохнуть, а на встречу вместо себя послал своих представителей.
— Что-то мне не верится, что ты можешь доверить свое дело другим людям, — она хитро улыбнулась.
— Могу. Но до известной степени, — честно ответил он и широко улыбнулся. — Как бы там ни было, я имею право делать все, что мне заблагорассудится.
— Хорошая у тебя должность, — рассмеялась она.
Что правда, то правда. Этот человек, в отличие от многих других, действительно имел право делать, что ему хочется. Власть и деньги ставили его в особое положение.
— Особенно когда речь идет о том, чтобы провести выходные с прелестной девушкой, — добавил он, прищуриваясь.
— Наконец-то я вижу тебя веселым и беззаботным, — она шумно вздохнула. — Пользуйся моментом. Потому что ты еще молод и можешь себе это позволить. Посмотри на пассажиров. Все примерно твои ровесники. Это как раз тот возраст, когда человек уже добился полной независимости и может пожить в свое удовольствие.
— С чего ты взяла, что все они едут развлекаться? Спасибо, Шалис, но я прекрасно осознаю свои преимущества и возможности.
— А также огромную ответственность, которая лежит на тебе… — добавила Шалис и оглядела его наряд. — Костюмчик что надо!
Ричард вопросительно взглянул на нее, удивленный такой сменой разговора, потом рассмеялся:
— Я знал, что тебе понравится.
Шалис рассмеялась в ответ. На нем, как и на многих в этот дождливый день, были джинсы, спортивная куртка и спортивные ботинки; вся одежда была фирменной и наверняка стоила кучу денег.
Их самолет задержали на двадцать минут, и, когда они взлетали, на небе уже появилась радуга. Когда на табло погасла предупреждающая надпись, Ричард пересел в кресло рядом с Шалис. Самолет был полупустой, и все места рядом с ней были свободны.
— Где ты обычно останавливаешься в Нелспрёйте?
— В одном очень милом отеле. С комнатами проблем не будет, — добавила она как бы между прочим.
— Надеюсь, ты пустишь меня к себе, — сказал он очень тихо.
Она слегка улыбнулась, а потом, пристально посмотрев на него, медленно произнесла:
— А тебе не кажется, что для этого еще рановато?
— Чем раньше мы начнем, тем быстрее поймем, нужно ли нам все это или нет, — ответил он убежденно.
Шалис не успела отреагировать, потому что в этот момент к ним подошла стюардесса, предлагая напитки. Ричард был слишком прямолинеен, но ведь она сама пригласила его с собой, и, кроме того, оба они прекрасно понимали, что их отношения долго не продлятся. Когда их чувства немного поутихнут, разница в социальном положении и образе жизни даст о себе знать. И никакая любовь не поможет, ведь, для того чтобы любовь смогла преодолеть все преграды, она должна быть взаимной, а Ричард всего лишь хотел ее как женщину, и больше ничего.
Тогда, может быть, и не стоило затевать эту поездку? Она только удлинит агонию и ввергнет ее в еще больший стресс.
Шалис посмотрела в иллюминатор. Внизу поплыли мягкие ватные облака. Вот между ними показался просвет, и она увидела землю — их город, который стремительно убегал от нее.
— Огромное поле с цветами, — сказала она задумчиво. — Такие цветы всегда дарят на Пасху. Моя мама выращивает их у себя в саду, но мне больше нравятся полевые.
Она отвернулась от иллюминатора и посмотрела на Ричарда. В его глазах читалось крайнее изумление и любопытство. Ей вдруг пришло в голову, что никогда раньше она не затрагивала в разговоре с ним подобные темы.
— Что с тобой? — напрямик спросил он.
— Ничего… Ричард, а как же Джулия? — не меняя интонации, неожиданно произнесла она.
