Услышав голос отца, Кларк вздрогнул и чуть не выронил из рук инструмент.
— Я вовсе не смотрел.
— Но ты и не работал. Чем ты тут занимаешься? — Аластер подмигнул сыну. — Жаришься на солнце?
Раз уж отец не возражает, Кларк решил сделать перерыв. Кларк подумал, что раньше отец ни за что не разрешил бы ему отдохнуть, пока работа не была бы выполнена. Похоже, отец изменился. Подобрел, нашел подходящее слово Кларк.
— Я нахожусь здесь, потому что хочу сообщить тебе, отец: я сожалею, что не был хорошим сыном в последние годы.
Аластер окинул его долгим испытующим взглядом.
— Выходит, Родерик не заставлял тебя приехать сюда, чтобы помочь мне?
Кларк многозначительно ухмыльнулся.
— Разве Родерику когда-нибудь удавалось заставить меня что-то сделать?
Они дружно рассмеялись. Аластер приблизился к Кларку, обнял его одной рукой и утвердительно кивнул.
— Извинения приняты, сынок. Мама будет довольна. Тебе следует знать, что, когда ты уехал, нам было очень жаль, но еще мы чертовски гордимся тобой.
Кларк почувствовал в горле комок, чего с ним уже давно не случалось. Родители гордились его достижениями. Черт побери, это приятно.
— Нам было обидно, что мы нечасто видели тебя в последние годы, — продолжал Аластер, — но мы всегда понимали тебя. Ты другой, Кларк. Твои мечты всегда заставляли тебя думать, что тебе предначертано нечто большее, чем прозябать здесь.
— Не могу не согласиться с этим, — сказал Кларк. — Именно так я и думал.
— Хочу задать тебе вопрос: тебе хорошо?
Кларку не хотелось отвечать. Сердце его пело всякий раз, когда он чувствовал, что статья получилась, что он хорошо сделал свою работу. Было бесполезно отрицать, что ради этого стоило уехать отсюда. И все же…
— Я могу ответить утвердительно. Но станет ли мне лучше? — Кларк покачал головой. — Ничего лучшего я пока не нашел, папа.
— Вероятно, сынок, и не найдешь. — Аластер бросил долгий многозначительный взгляд на полянку, где вновь появились Оливия, Эрик и его жена Нора. — Думаю, твое «лучше» находится там, внизу, и, судя по дошедшим до меня слухам, ты вернулся домой потому, что знал это и хотел вернуть ее.
Кларк бросил взгляд туда, куда смотрел отец. Оливия переоделась в купальник. О Господи. Воображение Кларка разыгралось, он отер пот со лба. Оливия тем временем бросилась в воду вместе с Эриком, который с радостным визгом стал брызгать в нее водой. Струйки воды текли по телу Оливии, напоминая Кларку о времени, давно ушедшем, канувшем в небытие.
Тогда он тоже брызгал в Оливию водой, его руки обвивали ее стройное тело, а теперь… Что ж, теперь он может лишь сильно завидовать Эрику.
— Итак, пока ты находишься дома, сынок, ты собираешься потребовать назад то, что когда-то было твоим? — спросил Аластер.
Кларк отрицательно покачал головой и снова вытер выступивший на лбу пот.
— У нас ничего не выйдет, отец. Ничего не изменилось после нашего разрыва.
— Ты в этом уверен?
— А что? Тебе известно об Оливии нечто такое, чего не знаю я?
Кларк внимательно посмотрел на отца. Отец явно на что-то намекает, но на что? Неужели в его семье разучились говорить на нормальном языке?
— Твоя мать говорит, что Оливия, похоже, хочет обрести счастье со вторым лучшим мужчиной в своей жизни. — Аластер умолк, потоптался немного и закончил: — Ей вовсе не Родерик нужен, а готовая семья.
— Откуда это известно?
Аластер уставился на сына.
— Известно? Похоже, ты согласен с этим, просто не знаешь почему.
— Я действительно согласен. Скажи мне — почему?
— Во-первых, и это очень важно, тебе чертовски легко удалось сорвать свадьбу, а Оливия не бросилась обратно к Родерику, едва ты поставил ее на ноги после того, как унес из церкви. Не думаю, что этот брак можно было бы разрушить, не будь у Оливии подсознательных сомнений.
Кларк признал, что в словах отца есть логика. Оливия могла бы вернуться в церковь в любое время, могла бы позвонить Родерику из ресторана сразу, как только они туда пришли. Вместо этого она сосредоточила свое внимание на нем, Кларке.
— Во-вторых, — продолжал Аластер, — Оливия поглядывает сюда, на крышу, так же часто, как ты смотришь на нее. Всякий раз, когда она приезжает сюда с Родериком, она не обращает на него никакого внимания. Она глаз не сводит с Эрика.
— Я это заметил.
— У тебя сохранились романтические чувства к ней?
Кларк уставился на отца, удивившись, что тот задал такой личный вопрос. Аластер, похоже, действительно смутился, ибо стал деловито осматривать крышу, вместо того чтобы посмотреть в глаза сыну. Но Кларку это понравилось. Отец явно проявлял заботу о нем. Возможно, он делал это всегда, просто не показывал этого. У Кларка потеплело на душе, когда он подумал, что у него есть семья, где его любят.
— Чувства Оливии и мои чувства больше не имеют значения, папа, — резко выдохнув, произнес Кларк. — Мы не созданы друг для друга. Она не может покинуть Черч-Уэстри, а мне нужно… — Кларк умолк, подыскивая подходящие слова, способные выразить его чаяния.
— Это то «большее», о чем мы говорили?
— Пожалуй.
По правде говоря, Кларк и сам не был уверен, что ему нужно. Он снова принялся за работу, причем с таким энтузиазмом, словно тяжелый физический труд мог указать ему верное направление в его исканиях.
— Не стоит закрывать глаза на все то, что касается Оливии, — негромко сказал Аластер. — Это единственный совет, который я могу тебе дать.
Кларк аккуратно положил инструменты на крышу, ему начинал надоедать этот разговор.
— Родерик вчера вечером то же самое сказал относительно важности моего отъезда. Жаль, что я не могу понять, что вы все имеете в виду.
— Она взрослая женщина. Возможно, теперь она способна более четко представить, чего хочет, при условии, что ты способен и желаешь дать ей это.
— Ты хочешь сказать, что она сможет поехать со мной?
Аластер пожал плечами.
— Я просто советую тебе, сынок, внимательнее присмотреться к тому «большему», что могло бы быть у тебя и которого нет сейчас. Давай спустимся и отдохнем, ты сможешь спокойно все обдумать.
Кларк направился вслед за отцом к лестнице, но вдруг остановился и спросил:
— Вы с мамой не присылали мне письмо с подробностями о свадьбе Родерика и Оливии в надежде выманить меня домой?
— Я слышал, что ты спрашиваешь об этом по всему городу. — Аластер отрицательно покачал головой. — Это не мы, сынок. Но если ты выяснишь, кто это сделал, сообщи мне. Я хочу пожать руку человеку, вернувшему тебя в нашу с мамой жизнь.
