Насвистывая веселый мотивчик, Макни зашагал по тротуару в сторону Мейн-стрит Скоро его шаги стихли вдали.
— Думаю, будет лучше, если я пойду домой одна, — сказала Дана.
— У нас свидание, появление Макни ничего не меняет.
Она покачала головой и двинулась вперед.
— Макни все меняет. Он будет следить за нами.
— Ну, а если и будет, что с того? — Кэл нагнал ее. — Не может же он объявить, что следил за мной? Это не прибавит ему очков в городском совете.
— Ты слишком честен, Кэл, потому и не понимаешь. Он распустит слухи, и в понедельник утром ты будешь отчитываться о своей личной жизни майору Талберту.
Кэл молчал, пока они шли мимо церкви, затем свернули на Линден-стрит к Пирсон-хаусу.
— Ну и пусть делает, что хочет. Как бы там ни было, не думаю, что городской совет запретит мне ходить на свидания.
Вот упрямец! Разве он не понимает, что она пытается его защитить?
— Если бы ты встречался с одной из двойняшек Броган или с дочкой майора Талберта, тогда это были бы свидания, а со мной… это называется по-другому. — Он ничего не ответил, и Дана продолжала: — Все дело в психологии маленького городка. Людям не зазорно приходить ко мне подстричься или покраситься, но захотят ли они видеть меня за своим столом?
Кэл резко повернулся к ней и схватил за плечи.
— Немедленно прекрати. Для меня имеет значение лишь то, что я считаю тебя прекрасной, доброй… особенной. Надеюсь, когда-нибудь и ты увидишь это в себе. Пока я оставлю тебя в покое, но потом ситуация изменится.
Проводив Дану домой, Кэл вернулся в участок, где просидел еще пару часов, просматривая старые файлы и приводя в порядок текущие.
Работая, он думал о Дане. У нее есть ум и чувство юмора, она личность независимая, но кто-то когда-то постоянно твердил ей, что она никчемная и нестоящая, и в конце концов она поверила в это. Ему не под силу исправить вред, причиненный в прошлом, но он может остановить это в настоящем и не допустить в будущем.
Кэл схватил куртку и направился к двери.
Он нашел Майка Хендерсона в «Труно», как и предполагал. Тот был явно не особенно счастлив видеть его.
— Выйдем отсюда, — сказал Кэл.
Майк показал на бильярдный стол.
— Я в игре.
— Быстро.
— А если я не хочу?
Кэл сдержал раздражение.
— Тогда, боюсь, мне придется заставить тебя.
Майк нахмурился.
— Подожди, — сказал он парню, в котором Кэл узнал кузена Майка, Энди.
— Ну, валяй, — сказал Хендерсон, как отметил Кэл, с напускной бравадой.
— После тебя.
В час ночи на Мейн-стрит было не больше десятка машин, что вполне устраивало Кэла.
Он не стал ходить вокруг да около.
— Сделай так, чтобы к утру ножницы Даны вернулись на место.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Не сомневаюсь. — Выражение злобного торжества, которое Майку не удалось скрыть, лишь подтвердило уверенность Кэла, что он на правильном пути. — Просто верни их, и мы сделаем вид, что ничего не произошло.
— Предположим, что я знаю, о чем, черт побери, ты говоришь, и верну эти ножницы Дане. Значит, честный и неподкупный Кэл Бруэр предлагает сделку? Макни это понравится.
Майк явно не знает, с кем имеет дело.
— Если ножницы не появятся, я больше не стану церемониться. Ты пожалеешь, что родился на свет, несчастный сукин сын. Это достаточно ясно?
Хендерсон помолчал, тупо уставившись в одну точку, потом рассмеялся:
— Не понимаю, как это я раньше не догадался. Ты неровно дышишь к ней, да? Вы с Даной…
Кэл ухватил Майка за грудки раньше, чем тот успел подумать об этом.
— Больше ни слова. — Хотелось приложить мерзавца мордой об асфальт, но Кэл знал, что не имеет права, и это делало желание еще нестерпимее. — Твои отпечатки найдены по всему салону Даны. Это не доказывает, что ты украл ножницы, но я буду следить за тобой, Хендерсон, потому что ты обязательно совершишь ошибку, и, когда это случится, я возьму тебя за задницу. — Он отпустил Майка. — А сейчас убирайся отсюда.
Майк ушел, оставив Кэла одного на пустой улице и с грузом сомнений. Никогда раньше он не терял самообладания и понимал, что сейчас принес Дане больше вреда, чем пользы.
Глава десятая
В ночь после встречи с Макни сон оказался для Даны лишь далекой мечтой. К половине седьмого утра она уже почитала книжку, убралась в платяном шкафу. Самым неприятным в бессоннице было то, что она пришлась под воскресенье, когда Дана обычно позволяла себе поваляться в постели до… половины восьмого.
Необходимо снять стресс, и лучше всего поможет пробежка. Дана туго зашнуровала кроссовки, спустилась вниз, повыше подтянула молнию спортивной куртки и вышла на улицу.
После короткой разминки она припустила трусцой. На Мейн-стрит покалывание в боку превратилось в боль словно от вонзившегося кинжала. Может, если бы она бегала чаше, чем раз в год…
Дана перевела дух и перешла на медленный шаг. Она направилась к одному из своих излюбленных мест — лодочной станции, где все напоминало об отце.
В это время года станция была тиха и пустынна, слышались только крики чаек да скрип лодочных уключин.
Дана прошла вдоль рядов лодок, добралась до причала, где летом устраиваются пикники, и забралась с ногами на скамейку. Когда-то отец с приятелями травили здесь рыбацкие байки.
Она уже собралась уходить, когда увидела Кэла. Он шел в ее сторону. Одну руку он сунул в карман светло-коричневой куртки, а в другой нес пакет.
— Привет, — поздоровалась Дана. — Что ты здесь делаешь в такую рань?
— Думаю, то же самое, что и ты. — Он поставил пакет на столик для пикника. — Я не мог уснуть.
На короткий миг Дана представила, как они лежат, обнявшись, на кровати, находя утешение в близости. Она невольно положила руку ему на грудь. Кэл поднес ее ладонь ко рту и поцеловал теплыми губами прохладную кожу.
— Ты в порядке? — спросил он.
Она кивнула.
— Уснуть не удалось, и я решила заняться бегом.
Он улыбнулся.
— Когда я увидел тебя на Мейн-стрит, по-моему, ты двигалась не быстрее черепахи.
— Да, пожалуй, когда дело касается снятия стресса, медитация подходит больше. — Она вдохнула холодный утренний воздух. — Знаешь, мысленно перенестись в хорошее место… и все такое.
— Думаю, со стрессом я могу помочь. — Кэл показал на пакет. — Загляни-ка туда.
Дана развернула пакет. На дне поблескивали серебристые предметы.