– Что ж, это ваше право, – произнесла Молли, наигранно улыбаясь.
Глаза Оливии воинственно засверкали.
– Ты всего лишь обычная потаскуха, Молли Стюарт или как там тебя.
– Ты все сказала или есть что-то еще? – хладнокровно спросила Молли, хотя была готова расплакаться.
– Есть. Уорс мой, и я собираюсь выйти за него замуж.
– Я за тебя рада.
Оливия зловеще улыбнулась.
– Ты меня не проведешь. Тебе никогда не вернуть Уорса, так что можешь забирать свое отродье и валить отсюда.
– Заткнись!
Ошеломленная резким тоном Молли, Оливия заморгала глазами.
– Не впутывай в это моего сына. Что бы ты там ни говорила, ты не лучше меня. – Глубоко вдохнув, Молли продолжила: – Что касается Уорса, можешь забрать его себе.
Оливия раскрыла рот и положила руку на грудь. Молли была рада, что ей удалось уязвить эту грубую самоуверенную особу.
Но та быстро пришла в себя и, приблизившись к Молли, прошипела:
– Еще никто не осмеливался разговаривать со мной таким тоном. Ты за это заплатишь, поверь мне.
Не удостоив ее ответом, Молли развернулась и ушла. Она брела сама не зная куда, пока не очутилась в конюшне. На мгновение ей захотелось взобраться на сеновал и плакать до тех пор, пока не останется больше слез, но это лишь усилило бы ее душевную боль.
Внезапно ей захотелось уехать и больше никогда не возвращаться. Прислонившись к столбу, она дала волю слезам.
– С тобой все в порядке?
Услышав голос Уорса, Молли похолодела. После выяснения отношений с его родителями и невестой он был последним человеком, которого ей хотелось видеть.
Неужели этот кошмар никогда не закончится?
Прежде чем посмотреть на него, она достала из кармана носовой платок и вытерла слезы. Может, в темноте он не заметит, что она плакала.
Но она ошиблась.
– Нет, с тобой не все в порядке, – сказал Уорс, подходя, ближе.
Боясь, что она не совладает с собой, если он прикоснется к ней, Молли выставила вперед руки.
– Не надо.
Он мгновенно остановился, хотя подчиняться было не в его характере.
– Оставь меня, Уорс, – устало вздохнула Молли.
– Нет.
Нет?
– Ты слышала, что я сказал.
– Я так больше не могу, – произнесла она надтреснутым голосом.
Уорс подошел ближе, но не стал к ней прикасаться.
– Я знаю, что происходит.
– Я так не думаю.
– Я не слепой, Молли.
– Это не имеет значения, – возразила она.
– Мои родители обидели тебя. Простая констатация факта.
– Я не хочу об этом говорить.
– А я хочу.
Молчание.
– Что они тебе сказали, черт побери?
Внезапно Молли пришла в ярость.
– Чтобы я убиралась отсюда.
В ответ на это он сказал самую отвратительную ложь, которую она когда-либо слышала.
– Они говорили за себя, не за меня.
– Неужели?
Проигнорировав ее саркастическое замечание, он продолжил:
– Я также видел, как вы разговаривали с Оливией.
– Она заявила, что ты принадлежишь ей, и велела мне проваливать.
Мрачно выругавшись, Уорс сказал:
– Что бы она там ни говорила, я не собираюсь на ней жениться.
– А зря. Она прекрасно подходит на роль жены политика.
На его щеке дернулся мускул. Очевидно, ее замечание ему не понравилось.
– Мне нужно идти, – пробормотала Молли, чувствуя себя еще более усталой.
– Черт побери, Молли. – Его ноздри раздувались, когда он схватил ее за руку и, притянув к себе, заглянул ей в глаза.
– Я же запретила тебе ко мне прикасаться, – процедила она сквозь зубы.
– А что, если мне это нравится?
Молли пожала плечами.
– Отпусти меня.
– Нет.
– Уорс… – голос ее сорвался.
– Что?
– Это безумие.
Она могла поклясться, что в его взгляде промелькнуло желание.
– Господи, Молли, я не могу ни о чем думать, кроме тебя.
– Пожалуйста, прекрати, – взмолилась она, опасаясь не столько его дальнейших действий, сколько собственной реакции на них. После всего, что произошло, она так нуждалась в утешении и поддержке.
Его доброта и ласка обезоруживали, заставляя мечтать о невозможном. О том единственном, чего у нее никогда не будет.
О нем.
– Я не могу, – страдальчески произнес Уорс.
Затем произошло то, чего Молли больше всего боялась. Он наклонился и завладел ее губами в горячем страстном поцелуе. Сначала Молли сопротивлялась, но когда его язык проник в глубь ее рта, потеряла контроль над собой и уступила.
Затем они опустились на колени, и Молли почувствовала, как Уорс запустил руку под ее одежду и накрыл грудь. Она застонала и потянулась к молнии на его джинсах.
– Я хочу тебя, – пробормотал он, – и должен обладать тобой. Сейчас. – В тот момент, когда он начал расстегивать рубашку, Молли осознала, что чуть было не натворила.
– Нет, я не могу.
Она толкнула Уорса в грудь, и он потерял равновесие и упал на спину. Это дало ей время подняться на ноги и выбежать из конюшни.
Ей вслед летели проклятия, но она закрыла уши руками и помчалась прочь сломя голову.
Глава четырнадцатая
– Ну что, сынок, да или нет?
Уорс потер небритую щеку. Проснувшись рано утром, он встал, почистил зубы и сразу же поехал к родителям.
– Может, сначала выпьем кофе? – предложил он.
– Ева, кофе готов? – крикнул Тед.
– Иду.
Мать позвонила ему утром и сказала, чтобы он как можно быстрее приезжал к ним. Они хотели с ним поговорить. Уорс не понимал, к чему такая спешка. После вчерашней встречи с Молли в конюшне он напился, чтобы забыться, и, разбуженный ее звонком, еле продрал глаза.
– Спасибо, мама, – поблагодарил он Еву, когда она поставила перед ним кружку с горячим кофе.
– Анна испекла твой любимый пирог с черникой и ячменные лепешки. – Ева наклонилась и чмокнула сына в щеку.
