– Я хочу ласкать тебя.
– Позже. – Он отвел ее руки и опустился рядом с ней на постель.
Ее тело вызывало восхищение. Гладкое и мускулистое, гибкое и нежное. Хит жадно целовал ее, неспособный сдерживаться ни секундой дольше. Ее язык встретился с его, и толчок за толчком они вели любовную игру. Хит прижал Кэсси к матрасу, а сам распростерся на ней. Ее ноги раскрылись, приглашая его. Но ему вначале хотелось узнать ее всю. Ее рот. Ее грудь. Он смаковал вкус ее сосков, твердых и жарких, влажность атласной кожи, благородную женственность тела, отзывчивую и возбуждающую. Она изгибалась, хрипло стонала, ласково просила. Он водил пальцами по ее бедрам, останавливаясь и задерживаясь в самом интимном месте, слегка поглаживая, обучая и ценя ее отзывчивость, и с каждым прикосновением забираясь все глубже.
– Я не могу, – выдохнула Кэсси, – я…
– Что не можешь?
– Ждать. Ждать, Я не могу…
– Тогда и не жди.
– Вместе, – проскрипела она. – Я хочу, чтобы это было вместе.
– Тогда терпи. – Хит ласкал ее, дразнил, нашел места, где от его поцелуев у нее захватывало дух.
Кэсси вцепилась ему в волосы, будто хотела остановить его, и… взорвалась, крича и изгибаясь, радуя и возбуждая его. Прежде чем она пришла в себя, Хит подвинул ее тело и вошел в нее. Ее приветствие было жарким и крепким. Едва он начал движение, как она вновь достигла кульминации, еще более громкой, еще более сильной. И он тоже последовал за ней и расплавился в наслаждении, в огне желания, в красоте и в удивлении. Ему хотелось, чтобы это было вечно, продолжалось вечно и захватывало вечно…
Когда Хит снова вернулся к реальности, то обнаружил, что лежит, распростершись на Кэсси, словно не желая оставлять свою собственность.
– Ты можешь дышать? – спросил он немного спустя.
Молчание.
– Кэсси?
По-прежнему ничего.
Он в замешательстве перевернулся на спину и склонился над ней. Кэсси сделала долгий, прерывистый, всасывающий вдох, который перешел в смех.
– Обманщица, – проворчал Хит, ложась на бок и оставив руку у нее на животе.
Она так нежно и ласково улыбалась, что он почти не верил, что это та же Кэсси. Еще одна чарующая черта сложной мисс Миранды.
– Тебе было хорошо? – спросил он, пряча улыбку.
Кэсси толкнула его в бок.
– Это значит «да»?
– Ты и сам знаешь, – проговорила она.
– Да, я слышал громко и ясно.
Щеки у нее порозовели, и Хит удивился. Отважная девушка Кэсси стыдилась своего наслаждения сексом, хотя никто и не сомневался в этом.
– Оставайся со мной, – серьезно попросил он. – Спи со мной.
– Ты только и ждешь, что тебе снова подвернется удача.
Нет, он не ждал удачи, но поддержал ее игривое настроение.
– А что, если жду?
– Тогда я определенно останусь. – Кэсси положила руку рядом с его лицом. – Ты сможешь спать при свете?
– Я сделаю все, что ты хочешь.
Она посмотрела на сияние ночника, потом приподнялась, чтобы поцеловать Хита. Он собрал одеяло и заботливо подоткнул с ее стороны. Когда он почувствовал, что Кэсси расслабилась, то решился спросить:
– Почему ты боишься темноты?
– Не хочу об этом говорить.
– Почему?
– Потому что это глупо.
– Страхи часто бывают глупыми, это не делает их менее реальными.
Она не ответила. Через несколько минут Хит закрыл глаза.
– Мой ангел не найдет меня в темноте, – тихо прошептала Кэсси.
– Расскажи мне о твоем ангеле. – Он притянул ее к себе.
– Когда меня первый раз отправили к дедушке после смерти матери, я не могла ночью спать. Мать умерла ночью, и я догадывалась, что ночью дед тоже может умереть, если я засну. Кто знает, что происходит в уме пятилетней девочки? Но на всякий случай дед поставил в моей комнате ночник, чтобы мой ангел, тот, который предназначен только мне, нашел меня, поцеловал и пожелал спокойной ночи. Тогда я могла уснуть – Голос стал тоненьким, будто и вправду принадлежал маленькой девочке.
Хит прижал губы к ее голове.
– Ты первый человек, которому я это рассказываю. Прежде я никогда не проводила ночи с кем-нибудь. Мне не хотелось, чтобы знали…
– Спасибо за твою веру в меня.
Кэсси чуть-чуть поерзала, но не отодвинулась от него, а прижалась еще плотнее.
– Когда дед умер, мне было девять лет. Я взяла свой ночник к приемным родителям. Дети, в комнату которых меня поместили, жаловались, что не могут спать при свете. Они отобрали у меня ночник. Я визжала, и плакала, и просила. Наконец мне позволили спать в ванной, туда я могла взять ночник. Но очень скоро они постарались от меня избавиться.
Сто ругательств пронеслось у Хита в мозгу. Ведь она была маленькая девочка! Ребенок, потерявший сначала мать, потом деда, похоже, чертовски славного парня.
– Еще у меня был нож, я его никому не отдавала, – Кэсси переменила тон.
– Что за нож?
– Хороший. Дедушка точил и вырезал им игрушки из дерева. Он и меня научил. Когда он умер, это была единственная вещь, оставшаяся мне от него. И еще несколько вырезанных фигурок. Нож у меня, конечно, отобрали. Я нашла его и спрятала. Но социальные работники знали, что у меня есть нож, и всегда докладывали об этом в своих рапортах. Но они не знали, какой скрытной я могу быть. – Кэсси улыбнулась. – Ты, наверное, думаешь, что я сумасшедшая.
– Я думаю, что ты отважная. – Неудивительно, что она защищает детей.
– Я устала. – Кэсси зевнула и устроилась поуютней.
– Спи, – ласково сказал Хит. – К тебе придет твой ангел.
Он почувствовал ее улыбку где-то у себя на груди.
– Спасибо, ангел Габриэл.
Минутой позже она уже спала, а Хит думал о прожитой ею жизни. Он вспоминал о Кайле, о его короткой жизни любимого ребенка. Он мог бы жить и теперь, если бы не «эго» и не самоуверенность отца.
По бэби-монитору раздался крик Данни. Кэсси не шелохнулась. Хит встал с постели и тут же укрыл ее, чтобы она могла спать дальше. В противоположных углах комнаты он нашел пижаму и футболку и направился к двери.
– Я тоже пойду. – Кэсси села в кровати. Голая, воинственная и чертовски сексуальная.
– Спи, Кэсси. Ты можешь пойти к нему в следующий раз.
Но она встала, подобрав свою пижаму.
– Я пойду, – пробормотала она.
Хит закрыл глаза и кивнул. А потом ждал, пока она оденется. Вместе, держась за руки, они пошли успокоить своего малыша.
