— Я не хочу сидеть с тобой за одним столом. Ты всегда появляешься там, куда тебя не приглашают…
— Кэрол, пожалуйста, — шепотом прервал ее Стив.
— Если вы будете шептать, то именно этим заставите ее кричать, — невозмутимо заметил Алвеш, усаживаясь рядом с блондинкой и подзывая официанта. — Значит, вы — Стив Экройд? Скажите, а она не называет вас Стойком время от времени? Я спрашиваю, потому что, когда, мы встретились, она запомнила мое имя далеко не сразу.
— Заткнись, — процедила Кэрол сквозь зубы.
— Прошу тебя, Кэрол, — повторял Стив. — Мистер де Оливейра и мисс Иствуд вполне дружелюбны.
— Конечно, мы дружелюбны, — заверил Алвеш.
Кэрол схватила бокал и осушила его так же быстро, как первый.
— Мне очень жаль, что так получилось, — пробормотала Соня, уставившись на обручальное кольцо, лежащее на скатерти рядом с прибором Кэрол.
— Свадебные оковы, — сардонически рассмеялся Алвеш.
— Если ты не заткнешься и не уберешься отсюда, я запущу в тебя этой бутылкой.
— Только попробуй, — оборвав смех, зло ответил Алвеш.
— Извините меня, — бросила Кэрол и встала изза стола.
Через несколько секунд она была уже в туалете. Следом за ней вошла Соня. Кэрол с трудом сдерживала слезы, готовые вотвот хлынуть. Соня подошла к ней и сказала:
— Если бы я могла сделать для Алвеша то, что можешь ты!
— Не понимаю, о чем вы? — удивилась Кэрол.
— Ты так молода, — вздохнула Соня, внимательно ее рассматривая. — Я должна была бы ненавидеть тебя, но не могу. Не твоя вина, что он собирается бросить меня. Все равно ни с кем Алвеш не оставался больше двух месяцев. Это наше последнее свидание, и, честно говоря, с меня хватит! Он стал совсем другим человеком после похищения…
— То есть? — В глазах Кэрол мелькнуло любопытство.
— Он с тобой. — Соня начала вынимать из изящной сумочки какието вещи. — Вот возьми… Этот ключ открывает городскую квартиру, а этиот дома в его поместье. Ключи от «порше»… Он сказал, что я могу оставить его себе, но, думаю, это слишком высокая плата.
— Не надо! Я не хочу! — в ужасе закричала Кэрол, увидев все эти вещи у себя в руках.
— Ты собираешься выйти замуж за этого…
Стейка или как там его?
— О нет…
— Тогда дай Алвешу возможность для дополнительных расходов, — уже весело сказала Соня.
— Все не так, вы неправильно поняли.
— Желаю удачи. Она пригодится. Алвеш никого не любит и никогда не женится. Сенсационные разводы оставляют шрамы, — пробормотала Соня уже у выхода. — Жаль только, что он не понимает, что есть и другие люди на этой земле, которые знают, что такое боль.
Кэрол осталась стоять в оцепенении, держа в руках ключи. Соня потрясла ее. Какая сильная и гордая женщина! Хоть раз в этом злосчастном контейнере она подумала об этой женщине? А ведь она видела их вместе в день своего рождения около серебристого «линкольна». Неожиданно Кэрол поняла, что предала все так ценимые ею принципы. И за это она сейчас ненавидела Алвеша.
Она вернулась к столу с высоко поднятой головой. Холодная, высокомерная и недосягаемая, как статуя. Не глядя на Алвеша, положила ключи перед ним на стол.
— Я хочу домой, Стив.
— До встречи, дорогая, — поиспански произнес Алвеш.
7
Стиву потребовалось совсем немного времени, чтобы продать несколько ее картин, и он пребывал в великолепном настроении. К тому же Алвеш нашел путь к его сердцу, пообещав порекомендовать одному из своих друзей.
— Однажды я уже сталкивался с такими людьми. Они пришли ко мне за советом. И предложили стать главным партнером фирмы, — безудержно хвастался он, раздуваясь от самодовольства.
— Великолепно.
Боже! Каким он был скучным и предсказуемым! Кэрол уже не могла выносить его общество и не чаяла от него избавиться.
— Это даст нам возможность пожениться через год или два.
— Ты опять об этом? — свистящим шепотом произнесла она.
Стив составил план их будущей совместной жизни: через три года свадьба, за это время — ее превращение в модного художника. Он был таким рассудительным, что хотелось просто рвать на себе волосы. Неужели это был именно тот мужчина, за которого еще месяц назад она, не раздумывая, вышла бы замуж?!
Кэрол спросила:
— Почему тот человек с фотоаппаратом поблагодарил тебя?
Стив нахмурился.
— Ну, просто я сказал ему, что мы там будем.
— Чточто? А ты не предполагал, что и Алвеш там окажется?
— Это его любимый ресторан, и я знал это. Мне очень польстило, что он подошел к нам. К счастью, и у него там было свидание. Поэтому мы, так сказать, осветили нашу помолвку публично. Теперь у нас есть еще и фото, гордо заявил Стив, не замечая нарастающий гнев в глазах Кэрол. Он был чрезвычайно доволен собой.
— Но я еще не сказала «да»! — в ярости вскричала Кэрол. — От неожиданности он сделал шаг назад. — Так вот мой ответ — «нет»! Нет и нет. Не хочу выходить за тебя замуж. Ты не только нечестен, но еще и чванлив, как индюк. Не собираюсь выходить замуж за человека, которого больше интересует мнение секретарши в офисе, чем мое.
— Боже мой, что ты говоришь! Почему нечестен? Почему чванлив?
— Так что можешь забрать свое объявление о нашей помолвке из газеты.
Выпалив это, Кэрол вытолкала его и захлопнула дверь перед самым его носом так быстро, что он не успел опомниться.
Все! С этим покончено! Кэрол поднялась к себе, в свою студию, и бросилась на кушетку.
Очень хотелось плакать. После той встречи в ресторане она была в постоянном напряжении. Она ждала. Алвеш обязательно придет, она чувствовала. И от одной мысли об этом ее начинало трясти. Мужчина, покупающий женщин, как покупают сорочки, по словам Сони, никогда никого не любивший и не собирающийся жениться! Как она могла влюбиться в такого? А это была любовь. Лгать себе уже не имело смысла. Увидев Алвеша вечером в ресторане, она столкнулась лицом к лицу с правдой. Она не просто влюбилась, она безумно полюбила мужчину, который расплачивался с женщинами дорогими машинами и квартирами! В мужчину, который имел над ней полную власть в постели. Два месяца? Даже Кэрол позволяла мужчинам быть возле себя дольше, чем два месяца… Чаще всего… Их роман со Стивом, например, длился три месяца.
А что говорила Соня насчет сенсационного развода? Странно, что об этом не было сообщений в газетах. Надо будет спросить Энн. Она была ходячей энциклопедией светских скандалов. И молчала сейчас скорее всего потому, что была слишком хорошим другом, чтобы упоминать имя де Оливейры в то время, как Кэрол изо всех сил старалась забыть его. Да, да, конечно. Бедная Энн! Она была вынуждена держать рот на замке, хотя наверняка умирала от желания рассказать все, что знала.
