Этот факт биографии Джека лишний раз напомнил Грейс о том, как мало она знает об этом мужчине.
Каждый раз при виде его у нее перехватывало дыхание от мысли, что этот сильный и красивый мужчина очень хорошо изучил ее. Всякий его взгляд, движение пальцев, прикосновение тела, случайное или нет, заставляли трепетать каждую клеточку ее тела. А вот о нем она не знала даже такого важного факта, что он был женат.
Затем в течение нескольких секунд Грейс подумала о возможности беременности. Да, она хотела ребенка больше всего на свете, но ее желанию не суждено было осуществиться, по крайней мере теперь, поскольку после близости с Джеком у нее уже были месячные.
– А долго ты был женат? – спросила Грейс. Джек оперся ладонями в оконную раму.
– Шестнадцать лет.
– Господи! – Значит, не шестимесячная ошибка и не семилетняя мука. Шестнадцать лет – это более чем серьезно. Грейс не знала, как к этому относиться, поэтому решительно заявила себе, что не должна испытывать вообще никаких чувств. Джек просто сосед, хотя и «близкий» сосед. – А что случилось? Вы развелись, или она...
– Развелись.
Грейс могла видеть только силуэт Беренджера, застывший, напоминавший холодную каменную статую. Никаких эмоций, никаких проявлений чувств по отношению к женщине, на которой он так долго был женат.
– А ты любил ее? – не удержалась Грейс. Джек резко отвернулся от окна.
– Пойду спать. Я дежурил почти трое суток.
– Да ты что? Обрушил на меня настоящую бомбу в виде известия о своем браке, а теперь собираешься уйти спать?
Джек, направившийся к двери, остановился и посмотрел на Грейс. Выражение его лица было таким же хмурым, как и небо за окном.
– Мое прошлое тебя не касается, – отрезал он и вышел.
Грейс вскочила с софы и крикнула ему вслед:
– Это нечестно!
Но Джек не вернулся. Да Грейс и не ожидала, что он вернется. Она знала его, как мужчину, но, оказывается, совершенно не знала, что он за человек. Меньше всего ей хотелось уподобляться тем женщинам, которые продолжают навязывать себя мужчине, хотя тот и не смотрит в их сторону. А безответная любовь к такому человеку, как доктор Беренджер, не могла принести ничего, кроме боли в сердце.
И Грейс дала себе слово, что у нее никогда не будет близости с Джеком. Никогда. Никаких поцелуев, никаких даже случайных прикосновений к нему.
На следующий день после клятвы раз и навсегда покончить со своим безответственным поведением Грейс решила, что пора начинать возвращать свадебные подарки. А еще пора было искать работу.
Но сначала следовало составить резюме, и Грейс, включив тихонько музыку, принялась перечислять на бумаге все грамоты и награды, полученные за время работы в «Кендрик тойз». Закончив, она просмотрела список и подумала, что он производит впечатление. Гордость сменилась расстройством при воспоминании о том, как ее уволили... Но что толку горевать, надо было налаживать жизнь. Грейс решила, что разошлет резюме в различные компании, начнет вести здоровый образ жизни, приведет в порядок свой бюджет. Съездит в супермаркет и заполнит холодильник овощами, будет посещать гимнастический зал.
В течение нескольких следующих часов Грейс выискивала в справочнике адреса нью-йоркских компаний, производящих игрушки, вкладывала в конверты резюме. В конце концов у нее получилась довольно большая стопка писем. Но когда она вернулась с почты, в сердце закралась тревога. А если ни одну из компаний не заинтересует ее кандидатура? Что, если так и не удастся найти работу?
Ох, надо было найти способ отвлечься от мрачных мыслей. Может, устроить вечеринку, пригласить друзей?
А кого она пригласит?
Джека Беренджера! Это имя само собой выскочило из памяти, и Грейс тут же мысленно вычеркнула его из списка гостей.
У Марка, без сомнения, новое любовное увлечение, он захочет привести партнера с собой. Она пригласит несколько старых подруг по Колумбийскому университету. Отличная получится вечеринка.
На следующий день прямо с утра зазвонил телефон. Грейс по привычке не стала снимать трубку, но потом решила, что если уж она готова начать новую жизнь, то начнет с того, что будет отвечать на телефонные звонки.
– Грейс, наконец-то! – раздался радостный голос матери.
– Здравствуй, мама.
– Очень хорошо, что ты начала брать трубку, а то я целую неделю не слышала от тебя ни слова. В голову даже стали лезть дурацкие мысли, а вдруг ты лежишь мертвая в своей квартире.
– Мама, если уж ты так волновалась... У тебя ведь есть ключи от моей квартиры. Могла бы приехать и проверить.
– Да, конечно, но я была очень занята.
– Посещала очередной благотворительный обед?
– И это тоже. Но главная причина в твоем отце.
– Что-то с папой? – встревожилась Грейс.
– Фи! Ничего необычного. По-прежнему не может пропустить ни одной юбки.
– Значит, Жанетт решила развестись?
– Нет, конечно. А бедняжка Уиллоу наконец-то бросила его.
– Бедняжка Уиллоу? Помнится, когда мы говорили последний раз, ты называла ее деревом, которое метят все собаки.
– Ну что ты, Грейс, я никогда не употребляю такие выражения. У твоего отца новая пассия... по-моему, ее зовут Бетти.
– Значит, новое увлечение?
– Да. – Роберта подчеркнуто тяжело вздохнула. – Разумеется, крашеная блондинка, а груди такого размера, что вываливаются из платья. По виду настоящая шлюха. Никогда не понимала, что он в них находит.
Грейс не стала напоминать матери, что она тоже крашеная блондинка, а ее груди никто бы не назвал маленькими. Да, очевидно, Колдер Коулбрук предпочитал определенный тип женщин.
– А где ты их видела? – поинтересовалась Грейс.
– Возле его дома.
– Ты ходила туда?
– Нет, просто случайно проходила мимо и заметила, как он увивается за этой телкой, словно пятнадцатилетний школьник. Не хватило ума хотя бы увести ее в дом.
– И что он сказал, когда тебя увидел?
– Ну, на самом деле он не видел меня.
– Значит, ты снова шпионила за ним?
– Ну что ты! На Пятой авеню была пробка, и поэтому я попросила водителя сделать небольшой крюк. Однако и там мы попали в пробку, прямо рядом с его домом. Ладно, я звоню не поэтому. Слышала, ты потеряла работу...
– Кто тебе сказал?
– Я вчера была в гостях у Летти Николз, она недавно разговаривала с Кэти Мейнард, а та лучшая подруга Джой Кендрик.
– Да, слухи распространяются быстрее летящей пули.
– Грейс, тебе следовало все рассказать мне. Просто не представляешь, как мучительно больно слушать такие новости о собственной дочери из уст такой сплетницы, как Летти Николз!
