Выученная с детства ориентироваться в лесу, Любава не паниковала. Если будет нужно, она остановится и обстоятельно разберется, куда завела ее дорога. А пока можно положиться на память коня и просто наслаждаться прогулкой по лесу.
Но насладиться путешествием ей не довелось. Расслабленная девушка даже не успела понять, почему она оказалась на земле и как именно ее выбили из седла. Борьба была короткой. Отчаянно сопротивляющаяся Любава была схвачена и брошена поперек седла. На голову Любаве надели мешок, и больше она ничего не видела.
Злость и ужас охватили Любаву. Только что она была свободной и богатой женщиной, которой обещали любовь мужа. Она была на грани полного удовлетворения и даже счастья, и вдруг, в одночасье, снова в рабство! Что мог означать этот плен, Любаве не надо было разъяснять. И если раньше она была полна покорности судьбе, то сейчас ею овладела решимость бороться, прилагая все свои умения.
Мужчин, которые похитили ее, было несколько. Они переговаривались тихо, а ехали достаточно резво, что навело ее на мысли, что путь их будет недолог. Она не представляла себе, чьей жертвой могла бы стать. Наемниками ли были эти люди, которые выслеживали именно ее, или свободными разбойниками, наткнувшимися на лакомую добычу. Тот, в чьем седле она болталась, постоянно тискал ее ягодицы, что делало положение Любавы еще более унизительным и болезненным.
Как она и предполагала, всадники спешились достаточно скоро, не прошло и нескольких часов пути. Но кровь уже прилила к голове, в ушах шумело, а руки, казалось, налились свинцом.
Когда с головы был снят мешок, девушка предстала перед масленистыми глазами своих похитителей. К ее радости, это были обычные витязи, простые, смелые, уважающие княжескую власть. Находясь на стыке границ своих земель и земель, принадлежавших князю Олегу, Любава не могла точно знать, чьи подданные сейчас перед нею. Поэтому, на всякий случай, осторожничала.
— Доблестные мужи, — обратилась она к своим похитителям, — скажите, кто в вашем войске самый главный и велите отвести меня к нему.
Голос ее был настолько властен и вместе с тем уважителен, а взгляд так прям и светел, что мужчины растерялись. От их легкомысленного поведения не осталось и следа.
— Еще скажешь, что ты не просто девка, а самому князю Олегу сестра! — рассмеялся тот, в седле которого Любаву провела этот недолгий путь.
Княгине захотелось заплатить за унижение, которое она испытала, находясь в беспомощности, поэтому дальше она обращалась уже только к нему. Остальные притихли, и Любава отметила, что находится на правильном пути. Этот громила был среди них главным.
— Почему же! — пела она нежным голосом. — Я не буду лгать такому доблестному витязю. Я не буду рассказывать ему сказок о том, что я родственница благородного князя. Я всего лишь… — Любава сделала ударение на этих словах, чтобы подчеркнуть значимость своих слов. Она говорила медленно, а сама непроизвольно прибегала к оружию, о котором узнала от Елины. Тело ее двигалось плавно, глаза мерцали, а внутри медленно, но верно разгорался чистый и горячий огонь. — …всего лишь сестра жены княжеского воеводы, — закончила она.
Пока громила пытался просчитать в уме степень родства, Любава почти непроизвольно совершала множество мельчайших движений, которые приковали глаза дружинника к ней, он смотрел на нее не отрываясь. Разжигать в себе огонь по отношению к устрашающему постороннему человеку было совершенно неинтересно, но Любава с удивлением понимала, что у нее получается.
— Сивой Сильный очень любит свою жену, продолжала Любава — он был бы недоволен, если бы сестру Елины обидели. Ты ведь видел Елину?
— Да! — словно завороженный повторил воин.
— Моей сестре невозможно прекословить. Она вселяет любому человеку чувство обожания и покорности. Мы с ней похожи. Ты ведь чувствуешь то же самое, когда смотришь на меня?
Дружинник почти взвизгнул, готовый выполнить любое ее желание. Остальные с удивлением наблюдали за происходящим. Они ничего не понимали, но не решались спорить со старшим. Это были еще совсем молодые юноши, которые принимали происходящее за какую-то мудреную игру.
Любава постепенно разминала свои затекшие руки. Голова еще слегка кружилась, но держалась она превосходно. Огонь, который Елина называла жертвенным огнем желания, сейчас скорее был вызван ненавистью, но действовал не хуже.
Она была напряжена, как пружина, и готова в любой момент вступить в схватку, но говорила нараспев, будто бы укачивая ребенка. Глаза ее горели, а тело будто бы жило своей жизнью, что производила на мужчин не меньшее впечатление, чем откровенная похоть.
— Ты сейчас же отведешь меня к Сивою, — приказала она очень мягко, как и раньше.
— Так ведь нет его! — почти с ужасом отшатнулся от нее дружинник. — Вадим, захватив город, пленил Сивоя и отпустил его, когда сам князь Олег явился в город и было заключено перемирие.
Оцепенение стало спадать с него, как только Любава чуть промахнулась с выпадом. Услышав о Вадиме, она захлебнулась радостью и слегка потеряла нить разговора. Однако расслабляться не стоило. Она по-прежнему находилась в руках дружинников, которые могли распорядиться ею по своему усмотрению. Даже если потом им снесут головы, это не сможет помочь делу.
— Прекрасно, витязь! Значит, я хочу видеть Вадима. Я хочу перемолвиться словом с человеком, в чьих руках находится жизнь… мужа моей сестры.
Громила снова попал под убедительность ее речей, но вяло пытался возражать.
— Вели послать ему это кольцо! — Елина сорвала с пальца Перстень Гордеи и с опаской протянула его воину. — Князь Вадим щедро отблагодарит тебя за такое подношение.
Дружинник с сомнением посмотрел на перстень, выполненный из недорогого темного металла, но все-таки отправился с ним куда-то. Вслед за ним отправились его друзья, а Любаву заперли в каком-то небольшом помещении.
Княгиня Икростеня пребывала в панике. Она пыталась представить, получится ли у громилы пробиться к князю и что подумает Вадим, увидев это кольцо. Сердце Любавы билось, как птица в клетке, ожидая мужа. Она не представляла, что принесет ей эта встреча.
«Начали ли так быстро действовать чары? Почему Вадим не убил Сивоя, а отпустил его? Было ли это связано с его мыслями о жене Сивоя и его любимой или это исключительно отношения между князьями?»
Мыслям, будоражившим сердце и ум Любавы, не было конца. Она никак не могла поверить, что встреча с мужем может случиться так скоро, и от предвкушения дрожала как осиновый лист.
Не представляя себе, сколько прошло времени, Любава вдруг услышала долгожданный стук копыт и бросилась к дверям… Лязгнули затворы снаружи и сильные руки подхватили ее в свои объятия.
* * *
На этот раз он не ошибался! Эта ослабшая женщина, дрожащая сейчас в его руках, была той, которую он и надеялся увидеть после того, как получил от посыльного Перстень Гордеи. Это его жена!
— Любава! Милая моя! Княгиня… — шептал князь, зарываясь лицом в волосы, выбившиеся из-под ее покрывала. — Как ты здесь могла оказаться? Кто тебя охраняет? Любимая! Любимая!
