Книга Судьба найдет на сеновале - Дарья Донцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
– O tempora! O mores![9]– процитировал я крылатое латинское выражение. – Понял задание. Тут вроде поблизости супермаркет, сбегаю кое за чем и попробую вызвать хозяйку на откровенность.
Через полчаса я, держа в руке коробку с дорогими пирожными, постучал в дверь покоев владелицы отеля, не дождался ответа, нажал на ручку и оказался в большой, примерно пятидесятиметровой, комнате. Это была гостиная, объединенная с кухней. Слева виднелись шкафчики, сделанные из какого-то сверкающего современного материала, напоминающего нержавейку, справа на стене висела огромная лазерная панель, неподалеку от нее стояли длинный диван и три черных кресла, перед каждым из них имелось по ярко-красному пластиковому столику. Обеденный же стол отсутствовал, его заменяла барная стойка с высокими стульями. В простенках между тремя окнами уютно устроились книжные полки. Особое впечатление на меня произвело освещение. В зоне отдыха стояли три торшера, а там, где готовят и едят, с потолка свисала золотая полусфера. Тут не было ни ковра, ни любимых пожилыми дамами скатертей, пледов, подушечек, корзинок с вязанием, вазочек с печеньем… Не зная, кому принадлежит жилье, я бы мог предположить, что в таком интерьере обитает холостой молодой мужчина, редко бывающий дома и совершенно не настроенный создавать уют.
Послышалось тихое шуршание, часть стены слева от меня отъехала в сторону, появилась худенькая пожилая женщина.
– Бога ради, не пугайтесь! – воскликнул я. – Разрешите представиться, Иван Павлович, психолог. Заглянул посмотреть, как вы себя чувствуете. Несколько раз постучал в дверь, понял, что она не заперта, и насторожился: вдруг хозяйке, испытавшей сильное потрясение, стало плохо? Вот принес вам пирожных, специально выбрал низкокалорийные.
– Спасибо, – печально улыбнулась Вероника Григорьевна, – мне действительно в тяжелую минуту помогает сладкое. И вы правы, случившееся – огромный для меня удар.
Я решил заехать издалека.
– У вас прекрасная гостиница. Маленькая, очень уютная. Наверное, нет отбоя от постояльцев?
Вероника Григорьевна покачала головой:
– Нет. В моем мини-отеле живут только постоянные клиенты. Ну, например, Ольга Романова, мелкий оптовик из Тулы. Она берет в Москве, в одной косметической фирме, товар, потом продает его в своем городе и ближайших окрестностях. Оля приезжает сюда раз в три месяца. Или ваш тезка Иван из Челябинска. Он владелец крупного бизнеса, часто прилетает в столицу. Богатому мужчине следовало бы селиться в президентском номере отеля «Ритц», но у Вани невероятно ревнивая супруга. Они живут вместе более тридцати лет, а супруга до сих пор готова съесть всех женщин, которые от ее благоверного на расстоянии километра оказываются. Но мне она доверяет, знает, что никаких девиц легкого поведения в «Одеон Релаксе» не водится. Давайте сядем и поговорим спокойно. Где вам будет удобнее, у стойки или в гостиной?
Я покосился на высокие и с виду неустойчивые табуретки с короткими спинками.
– Если вам все равно, то лучше в креслах.
– Устраивайтесь, голубчик, – радушно предложила хозяйка. – Сейчас заварю чай. Вам черный, зеленый? Или, может, кофе?
– Порция эспрессо сделает меня счастливым, – заверил я.
Минут через девять, поставив перед гостем изящную чашечку из костяного фарфора, хозяйка села на диван, сложила, словно примерная первоклассница, руки на коленях и начала разговор с неожиданной фразы:
– Вам не нравятся барные стулья.
– Ну что вы, – покривил я душой. – У вас очень красиво в квартире, оригинальный интерьер.
– Хай-тек, – вздохнула Вероника Григорьевна. – Вижу, вы воспитанный человек. Не надо хвалить обстановку, я въехала в уже готовое помещение. Здесь поработал нанятый Ниной дизайнер, отель мне подарил зять, господин Сухоруков. Вы, конечно, уже знаете, что покойная – моя дочь?
– Да, – кивнул я. – Понимаю, любые слова тут бесполезны, очень вам сочувствую.
Вероника Григорьевна начала перебирать пальцами бусы на шее.
– Первый шок прошел, сейчас постараюсь последовательно изложить нашу с Ниной историю. Можно вас попросить не задавать в процессе моего рассказа вопросы? Не то я потеряю нить повествования.
– Конечно, – согласился я и демонстративно положил на стол диктофон.
– Начну от печки, – произнесла Гудкова. – Вообще-то Нина мне не дочь, а внучка.
– Внучка? – повторил я. – Вы слишком молоды для бабушки двадцатишестилетней девушки.
Собеседница кивнула:
– Вы правы, но так уж получилось. Моя дочь Елена сошлась с непорядочным мужчиной, женатым и, естественно, не собиравшимся разводиться. Негодяй соблазнил юную девушку, а когда узнал о ее беременности, шмыгнул в кусты. Дочь мне ничего не рассказывала ни о своем романе, ни о том, что ждет ребенка, я все узнала, когда скрывать живот стало невозможно. На шестом месяце аборт уже не сделать, родилась Нина. Лена категорически отказалась назвать имя ее отца – она продолжала любить подонка, не хотела доставлять ему неприятности. И вдобавок обладала глупой гордостью, сказала: «Не хочу унижаться, требовать алименты. Сама воспитаю Нину». Отличная позиция, если учесть, что Лене едва исполнилось девятнадцать, дочка нигде не работала, училась в институте. Все материальные расходы упали на мои плечи. Не скрою, пришлось тяжело. Мой муж уже скончался, я работала портнихой, доход был невелик. Лена, несмотря на мои протесты, бросила вуз, решила поступить на службу. Но девушку без профессии никуда не брали, в стране началась перестройка, кругом царили хаос и бардак. В конце концов Елена стала продавщицей в коммерческом ларьке, начала прикладываться к бутылке, потом попробовала наркотики…
Вероника Григорьевна махнула рукой:
– Лучше не вспоминать. Закончилось все трагично, дочь умерла от передозировки. Нина осталась круглой сиротой, и я ее удочерила – не хотела, чтобы в школе, в институте, на работе девочке пришлось пояснять: «Кто отец, не знаю, мать была героинщицей». У Нины в анкете указано: отец умер через месяц после рождения дочери, мать портниха. Спасибо, одна клиентка помогла: ее муж занимал высокий пост в милиции, поэтому я получила исправленную метрику ребенка и удочерение прошло быстро.
Гудкова секунду помолчала.
– В начале девяностых наша жизнь как-то наладилась, но потом случилось несчастье. Мы обитали на Старом Арбате в большой коммуналке, в двух комнатах, остальные занимала Валентина Ивановна Родина с дочерью Герой, ровесницей Нины, девочки ходили в один класс. Отношения с Родиной у нас были скорее родственные, чем соседские, жили коммуной, близко дружили. И вдруг Гера умерла от воспаления легких. Нина тяжело пережила кончину подруги. Сейчас уж не вспомню, сколько лет тогда было несчастной малышке. Восемь? Девять? Нина в тот момент впервые поняла, что дети тоже могут уйти из жизни, и страшно перепугалась. А Валентина Ивановна впала в глубокую депрессию и где-то через год после потери дочери покончила с собой. В Москве уже можно было приватизировать жилье, и мы с Родиной незадолго до беды с Герой это сделали. Собираясь проститься с жизнью, Валя составила завещание в мою пользу. Нам с Ниной досталась вся жилплощадь. Моя девочка прекрасно училась, а когда она поступила в институт, я разменяла квартиру на две отдельные. Нина ведь взрослела, у нее появились приятели, и я решила, что не стоит ей жить вместе с матерью. Да, да, я не называю себя бабушкой Нины, я ее мать. Из ателье мне пришлось уйти, сил обслуживать клиентов уже не хватало, и дочка стала мне помогать материально, поскольку с первого курса активно снималась. Нина меня обожала. Став женой Сухорукова, она принесла мне связку ключей от этого здания и отдала со словами: «В тебе много нерастраченных сил, вот и руководи отелем. Всем служащим зарплату будет платить мой супруг, а ты просто веди дела и радуйся. На третьем этаже оборудована квартира, надеюсь, тебе там понравится, над интерьером работал один из ведущих английских дизайнеров».
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Судьба найдет на сеновале - Дарья Донцова», после закрытия браузера.