Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
– Хотелось бы надеяться… – с некоторым сомнением в голосе откликнулся Лев.
– Хм… Считаешь, тут есть какие-то заморочки? – насторожился Крячко.
– Видишь ли… – Гуров крепко стиснул сжатые кулаки. – Никак не могу объяснить себе один каверзный момент. Если происходящее в Брутах – месть уголовников, то почему они учинили такую вот вендетту с запозданием в семь-восемь лет? Не через год, не через два? С той поры, я думаю, в этих краях чуть ли не половина криминальной верхушки сменилась. А они все чего-то ждали… Тебе это не кажется странным?
– А-а-а… – Станислав глубоко задумался. – Ну, да. Что-то тут, конечно, чуточку не вяжется. Но… В принципе, согласись, этому тоже можно найти объяснение. Что, если в самой криминальной среде по этому поводу были серьезные разногласия – мстить или не мстить? А тут на свободу вышел некий кореш этого Груши-Абрикоса и решил сводить счеты, так сказать, «невзирая на лица». А? Что на это скажешь?
– Логика присутствует! – согласился Лев. – То есть надо срочно установить личность убитого уголовника, выяснить, где он отбывал наказание и кто у него был в друзьях.
Выйдя у дома Раисы Григорьевны, опера увидели на уже темной сельской улице непонятное оживление. То тут, то там стояли группы хуторян по несколько человек и что-то бурно обсуждали. Увидев спешащего в их сторону Пал Палыча, приятели поняли – снова какое-то ЧП.
– Лев Иванович! Станислав Васильевич! Пропала без вести Катерина Савкина. Еще засветло пошла за коровой и до сих пор не вернулась. Что будем делать?
– Немедленно начинаем поиски! – жестко распорядился Гуров. – Собираем всех мужчин от восемнадцати до шестидесяти, с собой фонари, охотничье оружие, и начинаем прочесывать местность. Думаю, это какая-то уголовщина. Нам следует начать с заброшенной фермы. Окружаем ее кольцом и отрабатываем все тамошние закоулки. На сборы – десять минут! Общий сбор за околицей, со стороны МТФ.
– Понял! – Сразу приободрившись, староста поспешно направился к ближайшей компании хуторян.
Менее чем через минуту народ спешным шагом разошелся по домам. Те, что жили поближе, вернулись почти сразу же. У кого-то с собой была ижевская, у кого-то – тульская двустволка. У одного деда на плече болталась даже однозарядная винтовка еще второй половины девятнадцатого века системы инженера Горлова, ошибочно именуемая в России берданкой.
Когда группа поисковиков, в которую включилось более полусотни человек, собралась за огородами крайних домов, Гуров вкратце проинструктировал хуторское добровольческое «войско»:
– Первый этап поисков проводим при полном сохранении тишины. С одной стороны, это позволит услышать зов о помощи, а с другой – скрытно подобраться к месту преступления и задержать отморозка. Сейчас выдвигаемся к ферме, окружаем ее со всех сторон и начинаем сходиться к центру. Попутно осматриваем каждый темный уголок. Оружие должно быть на предохранителе. Стрелять только в случае крайней необходимости, первый выстрел в воздух. В сторону оцепления, чтобы не задеть своих, лучше не стрелять вообще. И последнее. Никаких самосудов! Если кто-то нами будет задержан, им должно заниматься следствие. Всем все понятно? Тогда вперед!
Приглушенно гомоня, хуторяне, вытянувшись длинным хвостом, поспешили в сторону виднеющихся на фоне уже темного неба высоких «свечек» пирамидальных тополей, которыми была обсажена территория бывшей молочно-товарной фермы, где уже давно не тарахтели трактора, не мычала животина, где уже давно остановилась жизнь. Когда ферма была уже рядом, по команде Гурова, который остался в центре команды поисковиков, Станислав и Пал Палыч повели свои цепи в обход ее территории, каждые пятьдесят-шестьдесят шагов оставляя участника облавы.
Напряженно пригнувшись, подсвечивая себе фонарями, люди зашагали в сторону длинных каменных коровников с просевшими крышами и пустыми прямоугольниками окон. Голосов слышно не было, только шелест сухой травы, сминаемой десятками ног, да кое-где звяканье и хруст битого стекла… Гуров, сам не зная почему, был уверен в том, что пропавшая без вести находится именно здесь. Его обостренная интуиция, наработанная годами напряженной работы, зачастую граничащей со смертельным риском, подсказывала именно это направление.
Несколько минут спустя кольцо людей уже вплотную подошло к стенам одного из коровников. Ничуть не стушевавшись при виде такого препятствия и не нарушая порядок движения, человек шесть парней запрыгнули внутрь корпуса прямо через пустые оконные проемы, видимо, намереваясь пройти его насквозь и выйти наружу с другой стороны, тоже через пустые окна.
Внезапно Лев понял – внутри коровника произошло что-то очень важное. И, скорее всего, кто-то из поисковиков засек или преступника, или его жертву – изнутри помещения послышались отрывистые, жесткие возгласы, громкий топот множества ног, какие-то яростные вопли и отрывистый стук ударов.
«Японский городовой! – со всех ног ринувшись к корпусу, не на шутку встревожился Гуров. – Уж не задержанного ли молотят?! Черт! Предупреждал же – никакого самосуда! Не дай бог, грохнут – все, кирдык этой ниточке!..»
Вбежав внутрь животноводческого помещения через пустой зев ворот, он навел луч фонаря на свирепо расходившуюся толпу мужиков, безжалостно пинающих какой-то большой черный тряпочный комок, издающий отчаянные вопли.
– Прекратить! – гаркнул он, выстрелив из пистолета в потолок.
Зычная команда, отданная Львом да еще подкрепленная грохотом выстрела, тут же восстановила порядок. Тяжело сопящие хуторяне расступились, с ненавистью глядя на человека в черной спецовке, едва ворочающегося на полу.
– Лев Иваныч! Вот, застигли на месте преступления! – утирая пот, громко доложил моложавый крепкий мужчина в камуфляже. – Вон, видите? Катерина вся порезанная в корыте лежит!
– Мужики! Я вам удивляюсь! – В голосе Гурова прозвучал упрек. – Ее же надо срочно отнести на хутор! А вы какого-то хрена этого урода взялись «воспитывать»…
Подойдя к железобетонной кормушке, на дне которой в изодранной окровавленной одежде лежала молодая женщина, издающая слабые стоны, Лев оглянулся в сторону отморозка и едва не выразился непечатным слогом. Сейчас он и сам был готов измолотить задержанного нелюдя за его зверство, но надо было держать себя в руках. Лев осветил своим фонарем углы помещения и, увидев висящую на одной петле дощатую дверь бытовки, скомандовал:
– Парни, дверь вон ту оторвите, на нее положим Катерину и, как на носилках, доставим до медпункта. Вдруг у нее позвоночник поврежден? При такой травме в охапке не понесешь. А с этим скотом будем разбираться предметно, по каждому эпизоду. Если все пропажи людей – его рук дело, то нам надо выяснить, где находится каждый из пропавших. Может, они живые и содержатся в каком-нибудь потайном «зиндане»? А если и убиты, так хотя бы найти тела и похоронить по-человечески…
Через минуту с небольшим в сторону хутора, освещая себе дорогу фонарями, чуть ли не бегом помчались шестеро самых крепких мужиков, которые несли Катерину. Следом, светя огоньками сигарет и самокруток, громко обсуждая сегодняшние события, потянулись и все остальные. Задержанный отморозок уныло брел со связанными за спиной руками, как приговоренный на плаху. Его с обеих сторон придерживали хуторские мужики, которые с мечтательностью в голосе прикидывали, как наиболее достойно воздать подонку за все его «подвиги». Среди наиболее мягких кар было названо четвертование, а также сожжение заживо на медленном огне…
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
