– И кого ты этим накажешь? Только себя, – Петр Сергеевич пригладил волосы на висках и встал, намереваясь окончить беседу. – Зря ты так остро реагируешь. Мне тоже противно от происходящего, и еще как! Но иногда приходится наступать на горло собственной песне.
– Может быть. Но почему-то мне кажется, что сейчас не тот случай, – девушка сморгнула выступившие слезы и пошла домой.
Хотела завернуть к подруге Варьке, пожаловаться, но почувствовала, что надо выплакаться. Возле детского сада серел бревенчатый домик – такой крошечный, что в нем поместилось бы от силы два человека. Немудрено. Домик предназначался для детворы. Марка залезла внутрь и устроилась на низенькой лавочке, вмонтированной в стену. На песчаном полу валялась пустая бутылка из-под пива и многочисленные окурки. Издалека донесся раскат грома. Скоро ливанет дождь – как обычно в этих краях – недолгий.
На душе скреблись кошки, прогнать их было невозможно. Мара стиснула зубы, чтобы не закричать. В этот момент она ненавидела всех людей на планете. Злоба бурлила где-то в районе горла, вызывая тошноту. На секунду девушке даже померещилось, что она вырвет. Потрогала лоб – очевидно, поднялась температура.
Тяжелые капли застучали по деревянной крыше. Сначала редко, как бы нехотя, потом интенсивнее. Наконец, устав ласкать землю стыдливой прелюдией, небо обрушилось вниз упругим холодным ливнем. Сплошная пелена дождя затянула видневшиеся в дверном пролете очертания поселка. Отчаянные капли залетали внутрь в попытке намочить укрывшегося в домике человека. Мара представляла себя тупой улиткой, которая спряталась в хрупком панцире и упивается ложным ощущением безопасности. Ничего не изменится, если она продолжит здесь сидеть, плача над мировой несправедливостью. Надо отбросить обиду и напрячь мозги. Из любого тупика есть выход. И она его найдет. Девушка поднялась и вышла наружу. Дождь полоснул ее горячее лицо прохладной бритвой. Стало легче.
Глава 11
Марина сидела за рабочим столом, обхватив ладонями голову, и кусала губу. Если она не возьмет себя в руки, то сотрудники «Холидей рекордс» станут свидетелями грандиозной истерики генерального продюсера. Все же, как ни тяжело было на душе, рыдать и вырывать волосы девушка не торопилась. Демонстрация отчаяния унимает жар негодования, но редко способствует решению проблемы. А проблема была. И еще какая.
Примчавшись в условленный день к господину Гранину, и едва переступив порог, Летова обратила внимание на странный факт. В офисе было необычайно тихо. Даже секретарша отвечала на входящие звонки почти шепотом, прося перезвонить позже. На вопрос «можно ли пройти к директору», девица испуганно сказала, что его нет и не будет.
– Как это не будет? – рассердилась Марина. Что за дурочку посадили на место секретаря? Направилась в кабинет к Алине. Та схватила гостью за руку и потащила в курилку, где и поведала последние новости. Суть состояла в том, что у учредителей произошла серьезная размолвка с господином Граниным, и его вежливо попросили уйти. Временно исполнять обязанности директора назначили нового человека, но окончательно кандидатуру не утвердили. В конторе паника, сотрудники опасаются, как бы их всех не поувольняли. Сидят, как семеро козлят – тише воды, ниже травы.
– Слушай, но у меня же договоренность о выпуске «Арктики»! Я пойду к этому новому руководителю, (как там его зовут?) и популярно объясню, что да как.
– Потап Архипович его величать, – скривилась Алина. – Я с ним еще толком не познакомилась, но, похоже, имя полностью отражает внутренне содержание. Он уже заморозил несколько ультра модных проектов, и боюсь, на этом не остановится.
– Я все-таки наведаюсь к нему. Как-никак, мы лейбл не помойный, с нами престижно сотрудничать.
– И да поможет тебе Бог, – подруга достала из пачки тонкую сигарету и чиркнула зажигалкой. Летова вытаращила глаза:
– Это что такое, позвольте мне узнать? Ты же бросила давно!
– Пертурбации, Марисабель. Я в стрессе, – затянулась и выпустила вниз струю сизого дыма.
– А ну-ка дай сюда! – Марина выхватила сигарету и бросила в мусорный бак. Потрясла кулаком перед Алькиным лицом. – В следующий раз потушу ее о твой лоб!
– Ой, суров ты, батюшка. Ладно-ладно, твоя правда. Больше не сорвусь, обещаю, – подруга изобразила раскаяние. – Удачи тебе на переговорах.
Переговоры завершились полным провалом. Продюсеру известной звукозаписывающей компании дали понять, что о дистрибьюции альбома никому не ведомой группы не может быть и речи.
Летова скрестила руки на груди. Она обязана что-то придумать! Ребят обнадежила, они поверили, а получается напрасно? Она не беспомощный младенец, и имеет кое-какие связи в отечественном шоу-бизнесе. Неужели ей не справиться с такой простой задачей – отштамповать и продать диски?
Солнечные лучи, проникавшие сквозь жалюзи, ложились на стол полосатым узором светотени. Девушка провела пальцем по светлой линии, затем по темной. Еще недавно жизнь кипела радостными событиями и не давала поводов для грусти, а теперь подбросила неприятностей: агрессивного продюсера, уволенного с должности Гранина. Наверняка, это только начало. Обычно невезение быстро не проходит, предпочитая достигать нешуточных масштабов. По работе наметилось несколько неожиданных проблем. Справиться с ними несложно. Главное, не зацикливаться и не слушать внутренний напев про черную полосу.
Немало людей получают мазохистское удовольствие, переживая навалившиеся на них неудачи. Сидят без дела, погруженные в пессимистичные думы, и питаются робкой надеждой: если период невзгод затянулся, значит, близится счастье. Марина не была склонна жалеть себя и твердо знала: белая полоса никогда не начинается сама по себе. Ее надо спровоцировать. «Хорошо» не возникает из «плохо». «Хорошо» возникает из «хорошо». Поэтому единственно верный способ инициировать благоприятные события, – мыслить позитивно. Когда на атакующие напасти ты отвечаешь командой «Игонорировать», они отваливаются, как ошпаренные керосином вши.
– Чего я пригрузилась! – топнула каблуком, оттолкнулась и прокрутилась в кресле. – К вечеру я обязательно что-нибудь придумаю!
Адамов, как всегда, был одет с иголочки: строгие серые брюки, черная рубашка и стального цвета галстук. В дополнение к стильному образу – туфли ручной работы и дорогие часы. Марина залюбовалась: эффектный мерзавец. Подставила щеку для поцелуя:
– Привет!
– Привет, дорогая, – мужчина обнял девушку. – Скучал.
– Не ври.
– Правда – величайшая драгоценность, ее нужно экономить.
– То-то и оно, – втянула носом воздухом, учуяв новый парфюм. – Что за духи? Вкусный аромат!
– Это запах мужчины, детка, – усмехнулся Тимур.
– Странно, запах есть, а мужчины нет, – парировала она.
– Твой острый язык или погубит тебя, или вознесет на карьерные вершины.
– Если и погубит, то вовсе не меня, – Летова улыбнулась. – А на счет профессионального роста: меня заоблачные вершины не манят. Знаешь же – чем выше лезет обезьянка, тем лучше виден ее зад.
