— Кейти, не делай так.
— Что? — почти прошептала она.
— Не облизывай губы. Пожалуйста, не делай этого, — его голос звучал хрипло.
Ей следовало бы сказать «хорошо», но вдруг ее подхватила волна чего-то такого, что было выше логики и самоконтроля. И она сделала шаг по тропинке к своей судьбе.
— Почему нет? — спросила она, будто со стороны поразившись своей смелости.
Дилан нервно запустил пятерню в уже растрепанную шевелюру:
— Потому что ты выглядишь настолько сексуально, что это ранит.
И тут Кейти совершила невозможный для себя поступок: подошла к нему.
Он смотрел на нее, не отрываясь. Кейти немного постояла и затем положила ему руки на грудь. Он тут же обнял ее и притянул к себе.
Его тело было мускулистым, а кожа походила на шелк. Кейти вздохнула. Ей казалось, она всю жизнь ждала этого момента и вот — дождалась.
Она откинула голову и посмотрела на него снизу вверх. В его глазах разгоралось пламя страсти, которое отражало ее собственную страсть.
А еще ему было абсолютно наплевать на отсутствие шелка и кружева.
— Ты велела мне больше никогда так не делать, — все так же хрипло сказал он.
— Я знаю. И я имела в виду именно это.
— Дразнишься, — утвердительно выдохнул он.
— Нет. Просто теперь моя очередь целовать тебя.
Она потянулась к нему и накрыла его губы своими. И Дилан больше не колебался. Его ответ был почти агрессивен. Кейти полностью отдалась поцелую. Ее больше не волновало, что случится дальше и чем закончится их роман. Она жила здесь и сейчас. Она чувствовала себя свободной, сильной и удивительно счастливой.
Дилан МакКиннон обнимал множество женщин. Секс никогда не был для него чем-то особенным. Сейчас же, держа в объятиях Кейти, он ощущал, что его душа выскальзывает из тела и несется ввысь, где она соединится с душой Кейти. Он ощущал, что все женщины в мире всего лишь мираж по дороге к настоящему оазису. И дело было не только в сексе. Он давно не чувствовал себя настолько цельным, настолько завершенным.
Подхватив Кейти на руки, Дилан понес ее в гостевую спальню. Там он осторожно сгрузил свою драгоценную ношу на кровать и приостановился, очарованный красотой лежащей передним женщины..
Она смотрела на него сквозь полузакрытые веки, и в ее глазах было столько желания, что вопрос «ты уверена?» застыл у него в горле. И он молча устроился рядом с ней. Его рука потянулась расстегнуть пуговицы на ее рубашке... Но внезапно пришедшая в голову мысль остановила движение на полпути.
Сейчас было совершенно не время думать о матери, но он ничего не мог с собой поделать. Слишком потрясло его понятое. Его мать была честной и прямой женщиной. Ее больше нет рядом, она ушла. Но осталось то, чему она всегда его учила: поступать правильно. Поступать так, чтобы она гордилась им. Быть приличным человеком.
Если он сейчас займется с Кейти любовью, он поступит неправильно. Он предаст память матери.
Приняв дар Кейти, он навредит ей. Потому этой женщине нет места в его планах на будущее. Да и вообще, он не собирается жениться в ближайшие годы. А Кейти достойна большего, чем мимолетная связь.
Мужчина громко застонал.
— Что-то не так? — насторожилась она.
— Нет, ничего страшного.
— У тебя странное выражение лица. Я его уже видела прежде.
Вместо ответа Дилан принялся застегивать пуговицы, которые она уже расстегнула.
— Дилан, — произнесла Кейти. В ее голосе было столько желания, что оно грозило смести его самоконтроль.
Нет. Он не нанесет ей вреда.
Потому что любит ее. И ненавидит себя за это чувство. Любовь слишком непредсказуема .и плохо поддается контролю.
— Я вспомнила, когда видела у тебя на лице это выражение, — мягко сказала Кейти. — Ты всегда становишься грустным, заказывая цветы по пятницам.
Цветы для моей матери.
— Для кого этот букет? — прошептала она.
Он не ответил. Перед его внутренним взором, как живое, вставало лицо матери. Не такое, каким оно стало сейчас, бессмысленное, с опустевшим взглядом, а прежнее, дышащее умом и силой.
Он не раз пытался разбудить в ней разум. Читал ей ее любимые стихи, приносил журналы и фильмы. Но все было бесполезно.
На какое-то мгновение Дилан понял поведение отца. Помнить женщину, которая, смеясь, мчалась на велосипеде через лужи, женщину, менявшую памперсы его детям, ту, что смотрела на него любящими глазами, и видеть перед собой ее опустевшую оболочку — невероятно тяжело.
И все равно, Дилан не хотел понимать поведение отца.
И свое поведение тоже. Особенно ту его часть, где он проявлял слабость. А любовь и являлась слабостью.
Что, если он унаследовал гены матери, отвечающие за болезнь? Как он смеет рассчитывать на будущее с Кейти, если может настать момент, когда он посмотрит на нее бессмысленным взглядом? И что, если она предпочтет поступить так, как поступил его отец?
Дилан посмотрел на Кейти. Ему с самого начала следовало вести себя по-другому. А он начал играть с ней и все усложнил. Ему захотелось доказать себе, что он приличный человек. И вот что вышло: он оказался с ней в постели, не беря при этом никаких обязательств.
Приличные люди так не поступают. Так нельзя поступать с Кейти.
— Я не могу сделать это, — мягко сказал он. — Мне очень жаль.
Дилан испытал гордость за свой поступок.
Но Кейти почему-то его не оценила. Она бросила на него убийственный взгляд, вскочила с кровати и буквально вылетела из комнаты. Дилан услышал, как грохнула входная дверь и взревел двигатель автомобиля.
А потом он долго еще лежал с открытыми глазами. Он убеждал себя, что поступил абсолютно правильно. Только вот сердце у него ныло, как будто он лишился чего-то очень важного.
Но с эмоциями Бесшабашный Дилан МакКиннон всегда умел справляться.
ГЛАВА ВОСЬМАЯДверь магазина хлопнула, заставив Кейти подпрыгнуть. Она досадливо поморщилась. Ей пора прекращать ждать. Дилан не придет. Прошло уже две недели с тех пор, как она ночью уехала из дома его сестры. Все это время она пыталась избавиться от надежды, что Дилан как обычно зайдет в ее магазин и скажет: «Кейти, моя дорогая, тебе нравится моя куртка?» Или: «Кейти, моя дорогая, ты не хочешь пойти со мной поплавать с дельфинами»?
Но... а вдруг он заглянет в пятницу? Ведь он всегда заказывает букет в этот день недели.
Она не могла не признать того факта, что скучает по Дилану, Скучает так, как не скучала по мужу. Она возблагодарила Бога, что той ночью между ними ничего не было. Иначе ее тоска по этому мужчине могла оказаться гораздо сильнее.
