— Ты меня не любишь.
— А она больше с тобой не спит, — сказала Луиза, придвинулась ко мне и поцеловала в губы.
— Она болеет, — заговорил я, — но выздоровеет. Между нами было что-то важное. И оно не потеряно.
— Вы, мужчины, идиоты, — съязвила Луиза, — вы можете любить, только когда вас отталкивают. Вам нужны громкие слова, обязательно громкие слова. Между нами тоже кое-что было, этой ночью, и это было прекрасно. Завтрашней ночью это могло бы повториться, а потом другими ночами еще и еще. И быть может, из этого могло бы выйти что-нибудь более серьезное, если бы ты был со мной почаще. Но ты с самого начала не мог решиться на это. Ты сразу же отвел мне определенную роль.
— Ты же сказала, что не любишь меня. Тогда, в архиве.
— Тогда сказала, а этой ночью я такого не говорила.
— Мне пора.
— Вовсе не пора. Я никуда не тороплюсь.
— Я сейчас не в форме, Луиза.
— Ты просто пьян.
— Да. И мне пора. Большое спасибо за праздник. Я позвоню тебе.
— Пожелай своей золушке счастливого Нового года, — желчно напутствовала меня Луиза, и, когда я уже поднимался по лестнице к черному входу, она прокричала мне вслед: — Принеси как-нибудь ее туфельку. Быть может, у нас один размер.
Я не мог открыть дверь в квартиру. Ключ входил, но повернуть его не удавалось. Несколько минут я пытался открыть. Опьянение уже прошло, но моя голова словно перестала думать, а мои мысли, казалось, существовали отдельно, где-то выше моей головы. Я испробовал все ключи своей связки, включая ключ от моей швейцарской квартиры, и даже ключ от чемодана, который я всегда ношу с собой. Нужно было потянуть время. Потом я подумал, что Агнес поменяла замок, пока меня не было, или какой-нибудь пьяный идиот засунул что-нибудь в скважину. Или, подумал я, Агнес оставила в замке с внутренней стороны ключ, намеренно или случайно. Я позвонил. Прошло несколько минут, и я позвонил второй и третий раз. Наконец дверь приоткрылась, насколько позволяла цепочка. На меня испуганно смотрел японец в белом халате. Я тут же понял свою ошибку.
— Наверное, я попал не на тот этаж, — объяснил я, — мне ужасно жаль.
Японец кивнул, при этом на его лице не отразилось ничего, и без единого слова закрыл дверь.
Я не доехал один этаж. Я стал подниматься вверх по лестнице. Лестница была предназначена для экстренных случаев и освещалась днем и ночью. Я сел на ступеньку. Я слышал, как рядом со мной в шахте проехал лифт, и я задался вопросом, кто же это находится в кабине лифта, проносясь всего в нескольких метрах от меня вверх или вниз. За год, прожитый мной в этом доме, я не познакомился ни с кем, кроме продавца в магазинчике внизу. Но и о нем я ничего не знал, кроме того, что он, казалось, неотлучно находился на своем месте и любил грязные шутки и намеки. Он вел себя со мной так, словно нас связывала какая-то тайна, словно мы были старыми приятелями, он подмигивал мне и намекал на что-то, чего я не понимал. Но на самом деле он был таким же чужим для меня, как и люди, которых я иногда видел в вестибюле и о которых я даже не знал, живут ли они в доме или просто пришли сюда к кому-нибудь. Наконец стало тихо, лифт замер, я встал и пошел дальше.
35
Войдя в квартиру, я тут же услышал, что компьютер включен. Я пошел в кабинет. На экране монитора были звезды, летевшие из центра во все стороны. Если смотреть в эту среднюю точку, из которой вылетали звезды, появляется ощущение, словно летишь в космическое пространство, словно тебя втягивает в себя через стекло экрана бесконечная бездна. Я частенько застывал перед монитором, а Агнес смеялась надо мной и говорила, что это только иллюзия пространства, на самом же деле увеличивавшиеся светящиеся точки двигались по одной плоскости к ее краям, недаром же эта заставка на экране называется «Имитация звездного неба».
Я нажал одну из клавиш, и на экране появилась концовка моей истории. Это был новый финал, тот, который я написал тайком.
* * *
Агнес долго глядела на звезды, летевшие ей навстречу. Самое загадочное, думала она, это пустое место в середине. Она чувствовала, что ее затягивало все глубже. Она словно погружалась в экран монитора, словно сливалась со словами и фразами, которые она прочитала. Рука, выключавшая компьютер, была словно не ее, тело, надевавшее одежду, — ей не принадлежавшим. Агнес вышла из квартиры, села в лифт, прошла в трансе мимо портье, заснувшим над газетой.
Поездка до Уиллоу-Спрингс длилась почти час. Когда Агнес вышла, было уже далеко за полночь, но все еще слышались разрывы фейерверка, и небо время от времени на мгновение вспыхивало бенгальскими огнями. Агнес было холодно, хотя она была в своем толстом зимнем пальто, но даже озноб казался чем-то неважным, словно она лишь отмечает присутствие холода, не ощущая его. Она шла по длинным улицам, мимо верениц маленьких деревянных домов, из которых еще кое-где доносились голоса и музыка.
Агнес дошла до конца улицы. Парк перед ней был покрыт совершенным мраком. Она вслепую сделала несколько шагов в темноту, после этого она снова стала видеть. Она будто вошла в другой мир. Небо, замазанное уличными фонарями, висело над жилыми кварталами словно оранжевое одеяло, здесь же оно было прозрачно черным. Она видела бесчисленное множество звезд, узнала созвездие Лебедя и Орла. Лунный серп был таким узким, что его света едва хватало, чтобы освещать засыпанные снегом тропы.
Дул порывистый ветер. Свист в ушах Агнес перекрывал все другие звуки, все мысли. Она заблудилась на спрятанных под снегом дорожках, и ей пришлось долго искать, прежде чем она нашла то место в лесу. Деревья стояли голые, а озеро замерзло. Но Агнес узнала это место. Она сняла перчатки и провела руками по заледенелым стволам деревьев. Она не ощущала холода, но кончики ее почти онемевших пальцев почувствовали шероховатость коры. Потом она опустилась на колени, легла ничком и окунула лицо в пушистый снег. К ней медленно возвращалось ощущение собственного тела, сначала в ступнях, в кистях рук, потом в ногах и руках, оно нарастало, пронизывало ее плечи и чрево, подбираясь к сердцу, пока не охватило все тело, и ей казалось, что она пылая лежит в снегу, и снег под ней тает.
* * *
Рядом с компьютером стояла тарелка с недоеденным бутербродом. Я пошел в спальню. Агнес не было. Ее пальто в гардеробе не было. Все остальное было на месте.
36
Агнес не вернулась. Я ждал ее всю ночь и весь день. К полудню снег прекратился, но несколько часов назад он снова пошел. Один раз звонил телефон. Я не стал снимать трубку, и он перестал звенеть прежде, чем включился автоответчик.
Я выключил свет и смотрю видео, снятое Агнес во время нашего странствия по национальному парку.
Вот я за рулем, снятый на обратном пути с заднего сиденья. Движутся стеклоочистители. Иногда видна машина перед нами. Мой затылок, мои руки на руле. Под конец я, похоже, заметил, что Агнес меня снимает. Я поворачиваю голову, улыбаюсь, но, прежде чем я успеваю полностью обернуться, видео обрывается.
