Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Когда после биологии класс побрел к кабинету истории, Даша и Аня решились заговорить с Никитой.
– Ты что, в Гриффиндор поступил? – таинственным полушепотом спросила Аня.
– А?
– Ну, у тебя опознавательный знак гриффиндорца. Признавайся.
– Какой, на фиг, знак?
– Ну… ну вот, – заикаясь от рвущегося смеха, Даша кивнула на шарф. – Желтые и красные ква… квадратики.
Никита скосил глаза на шарфик, потрогал его.
– Дуры, это не квадратики, а полосы.
Он быстро размотал шарф, и квадраты действительно оказались полосами; на желтой полосе было изображение красной розы.
– Это эмблема молодых социалистов!
– Сам дурак, – пришла в себя Аня и потащила Дашу вперед по коридору; оглянулась и добавила: – Придурок!
А на следующей перемене из-за этого шарфика случилась крупная неприятность. Даше девочки из шестого класса рассказали: Осинский стал подкалывать Никиту, что он «социалист-мудист». Никита толкнул Осинского, и тот локтем разбил стекло пожарной кнопки в стене. Кнопка сработала – приехали пожарные машины. Случился переполох, чуть ли не эвакуация… Потом Даша встретила директоршу, та еле сдерживала слезы: «Перед Новым годом! Теперь еще и штраф школе выпишут!» Искали, кто это сделал – разбил стекло и нажал кнопку, – но не нашли. Шестиклассницы не заложили, а Даша тем более. Хотя настроение эта история и ее, пусть не прямое, но все же участие сильно испортили… Решила никому не рассказывать.
После уроков съездила на сольфеджио, и занятие почти выветрило воспоминания о неприятности в школе.
Дома мама готовила ужин.
– Есть очень хочешь? – спросила.
– Да нет, в школе обед хороший был…
– Иди тогда отдохни. И переоденься… Если что – через десять минут будет готово.
Сменив джинсы и свитер на майку и шорты, Даша зашла в спальню родителей, включила телевизор.
На экране – какое-то ток-шоу. Полукругом трибунки, в центре ведущий, за его спиной экран. Даша хотела переключить – все эти телеспоры она не выносила, – но слова ведущего остановили:
– Было ли это самоубийством? Мы пригласили криминалиста, и сейчас в этой студии он попробует реконструировать всё, как было в тот момент, когда полиция вошла в дом. Что для этого нужно? – Ведущий сунул микрофон ко рту подошедшего пожилого человека с седой головой; он напоминал киношных детективов вроде инспектора Коломбо.
Спокойным, бесцветным голосом мужчина ответил:
– Для этого нужен шнур и стул или табуретка.
– Коллеги! – обратился ведущий к кому-то за кадром. – Помогите, пожалуйста.
Принесли шнур и табуретку.
– Это, если не ошибаюсь, обычный удлинитель? – удивился ведущий.
– Да, он вполне выдерживает вес тела. – Криминалист поставил табуретку на пол. – Я думаю, что ситуация, видимо, развивалась следующим образом: решив покончить с собой, Марина сделала так называемую скользящую петлю. – И он стал уверенно вязать удлинитель.
– Извините, была информация, что она уже предпринимала попытку самоубийства, – заметил ведущий, – но тогда шнур оборвался.
– Он мог оборваться, если был тоньше, чем этот. Вот этот, – камера крупно показала шнур, – не оборвется. Он вполне выдержит вес шестьдесят-восемьдесят килограммов… Итак, делается скользящая петля…
– Да разве Марина могла знать про какую-то скользящую петлю?! – возмущенно выкрикнула какая-то женщина с места.
Криминалист улыбнулся:
– Это настолько просто, что можно сделать, не зная.
– Хорошо, – поторопил ведущий, – как было дальше?
– Встав на табуретку, она закрепила шнур на балке. – Мужчина влез на табуретку. – В их доме, как я знаю, есть потолочная балка… А затем… – Вместо шеи криминалист затянул петлю на своей руке.
По залу прошел негодующий шелест.
– Но есть еще табуретка! – как-то идиотски воскликнул ведущий. – Необходимо было ее выбить! – И недоумевающе-подозрительно посмотрел на криминалиста – дескать, что-то не сходится и наверняка это не самоубийство. – Как она сама себе могла выбить табуретку?
– Ну, это делается очень легко, – снова улыбнулся криминалист, – достаточно вот так качнуться – и всё.
– Доча, ты где? – Мамин голос из прихожей.
Даша торопливо и как-то испуганно переключила программу.
– Здесь!
На экране возник диктор новостей:
– Сегодня исполнилось бы сорок лет актеру, режиссеру и сценаристу Сергею Бодрову. – В спальне появилась мама и уставилась в телевизор. – Первым киноопытом Сергея Бодрова стали съемки в фильме его отца «Свобода – это рай» в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году. Это был крошечный эпизод, но с него-то всё и началось…
– Бедный парень, – вздохнула мама. – Что, потерпишь?
– Что? – Даша еще не отошла от увиденного только что: табуретка, шнур, руководство, как вешаться.
– С ужином. Папа сейчас звонил, сказал, что уже к садику подходит. Через полчаса будут с Настей.
Садик рядом со школой; Настю родители собираются отдать туда же, где учится и Даша. По четвергам водят в подготовительный класс.
– Я не хочу пока есть.
– Тогда поиграй на фаготе.
– Лучше поем.
– Даш, перестань! Почему я постоянно должна тебя уговаривать?! Мне, что ли, это надо – ты ведь сама жизнь выстраиваешь…
– Ладно, ладно, – Даша поднялась. – Устала просто.
– Ну десять минут…
Фагот был собран. Даша медленно надела ремень, медленно прицепила к нему инструмент. Смочила трость, вставила в эс… Подышала. Начала.
И сразу представился Саша, его глаза, какими наблюдает за ее игрой. Так смотрит, будто она какие-то чудеса совершает. Точнее, пытается совершить. И когда ошибается – в его глазах появляется боль…
Сашины глаза вдруг сменились профессорскими, а вслед за глазами – сине-серое лицо: лицо почти уже неживого человека. Он смотрит на Дашу с таким каким-то страданием. Ей становится стыдно, что так играет.
В конце концов сделалось невыносимо, и Даша остановилась.
– Молодец! – крикнула мама. – Еще Гречанинова повтори. Давно не повторяла.
– Сейчас…
Не нужен ей этот фагот и профессор со своими нотациями. И Саша тоже. Не будет она никакой фаготисткой… Только все мучаются… Но как сказать маме, что она не хочет. Нет – не может. Не может больше… Скажет – и начнется…
Обняла губами трость, заиграла. И давно разученная тема пошла легко, свободно, пальцы автоматически перебегали с клапана на клапан, и Даше стало приятно, горделиво, что она может вот так – взять и выпустить в тупо гудящее, хаотично-бессмысленное московское пространство красивую, сильную мелодию. Такую сильную, что если открыть окно, ее услышат у соседнего дома…
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
