Финлагган какое-то время оставался центром небольшой морской империи. Можно стоять там в старой часовне или на руинах домов и укреплений, в тишине глядя по сторонам, наблюдать, как ветер гнет деревья, а мимо проплывают лебеди, задумчиво рассматривать старые могильные камни и пытаться представить тех, кто обрел под ними вечный покой.
Надгробья, хранящие образы давно умерших, защищены от непогоды плексигласовыми колпаками на толстых металлических ножках. Это зрелище напоминает низкие, довольно сюрреалистические кофейные столики или, как ни удивительно, произведения искусства.
Дома мы по телевизору смотрим, как развивается война. Все еще никаких ядерных ракет, никаких биологических атак, никакого химического оружия. Однако уродливые мутации, яды и проявления агрессии заметны, хотя и не там, где все их ищут. Гэри Янг, прославленный корреспондент «Гардиан», недавно переехал в Штаты и теперь рассказывает, как война повлияла на жителей США. По его словам, некий адвокат пришел в торговый центр в футболке с надписью «Give Peace a Chance»[27]на груди и с пацификом на спине. И охранник поставил ему ультиматум: либо снять футболку, либо немедленно покинуть здание. Адвокат заявил, что его свобода слова гарантирована Конституцией США (у меня много претензий к современной Америке, но я всегда восхищался тем, как серьезно и искренне американцы относятся к своим правам и требуют их обеспечения). Однако теперь многое изменилось. Охранник позвал копа, и тот, не задумываясь, арестовал адвоката.
5. В сердце воды
Так вот. Гленфи́ннан (Glenfinnan). В Шотландии достаточно мест, претендующих на звание комариной столицы, и Гленфиннан в их числе. А еще тут часто идут дожди. Когда мой приятель Лэс приехал учительствовать в Форт-Уильям (Fort William), в первые полтора месяца его пребывания ежедневно лил дождь. Нет, конечно, до библейского потопа дело не доходило (или, по крайней мере, доходило не каждую неделю), но раз в сутки на город непременно обрушивался хотя бы один ливень. А в большинстве случаев – намного чаще. Даже человеку, который вырос в Гриноке (Greenock), показалось, что это перебор.
Думаю, нужно объяснить тем, кто не очень хорошо разбирается в рейтинге шотландских регионов с дрянной погодой, что Гринок в западной Шотландии считается дождливым местом (запад Шотландии известен по всей стране как место, где выпадает довольно много осадков; наверное, не будет ошибкой сказать, что и вся Шотландия воспринимается как регион более дождливый, чем остальная Британия, а сама Британия явно не может бороться за первенство в списке ассоциаций, связанных в голове простого туриста со словами «пустыня» и «засуха»).
По сути, Гринок – это шотландский Манчестер. Вся страна шутит по поводу частоты тамошних дождей.
Такое место есть в каждой стране. К примеру, в Норвегии это Берген. Когда я попал туда в 1975-м, путешествуя автостопом по Европе, мне довелось услышать первый – и на долгое время единственный – норвежский анекдот. Житель Осло решает провести отпуск в Бергене. Две недели без остановки льет дождь. Отпуск заканчивается, мужчина на вокзале ждет поезда, отряхивает зонтик, поправляет галстук, а потом видит маленького мальчика и спрашивает:
– Скажи-ка, мальчик, в Бергене когда-нибудь кончается дождь?
На что мальчик отвечает:
– Не знаю, мне всего пять лет.
Видимо, чтобы оценить этот юмор, нужно побывать в тех краях. Если ты промок до нитки, да к тому же постоянно живешь внутри черной тучи, где все погодное разнообразие состоит лишь в том, что на время шестимесячной зимы ливень превращается в обильный снегопад, то, думаю, будешь цепляться за любую соломинку, лишь бы развеять тоску.
Но все равно, полтора месяца без единого ясного дня – это, наверное, рекорд даже для шотландского запада; может быть, этот факт вызвал бы ажиотаж в Форт-Уильяме, надумай кто-нибудь еще, кроме Лэса, заняться подсчетами. Он-то уже начал думать, что где-то ошибся. Однако прошло немного времени – и приятное, теплое, солнечное лето (нет, точнее, короткое, но долгожданное бабье лето; ну ладно-ладно, просто не такие холодные и не целиком дождливые выходные где-то в конце октября) немного потеснило полную безысходность. Из окна своей квартирки Лэс и его будущая жена Айлин несколько лет смотрели, как грозовые тучи уплывают на юг по Лох-Линне (Loch Linnhe), а потом решили купить где-нибудь дом. Айлин, тоже педагог, выросла в Камбернолде (Cumbernauld), где дожди такая редкость, что в списке дежурных тем среднего жителя тех мест погода, вероятно, занимает позицию лишь парой строчек выше, чем в репертуаре обыкновенного шотландца.
Естественно, после таких дождей Лэс и Айлин хотели перемен и потому выбрали местечко милях в пятнадцати от Форт-Уильяма. И правда, там совершенно другой микроклимат, там совершенно по-иному ведут себя унылая морось, косые струи, настырный ливень и внезапные, но продолжительные грозы, от которых разверзаются все хляби небесные, потому что в Гленфиннане дождь – непревзойденный мастер своего дела. Люди, которым посчастливилось родиться и вырасти в Форт-Уильяме в особенно ужасные с точки зрения осадков десятилетия (и на собственной шкуре узнать, каково постоянно жить под черными хранилищами дождевой воды, не жалеющими своих мегатонных запасов и метящими тебе за шиворот), начинают, как известно, бледнеть и заикаться, когда сталкиваются с перспективой провести в Гленфиннане дольше, чем требуется для того, чтобы по лужам проехать через него на машине.
Гленфиннан в особенно величественные периоды своего существования официально признавался самым дождливым местом Британии. Утверждают, что в Озерном крае имеется деревушка, которая иногда бьет его в споре о том, где мокрее, однако, по слухам, такое бывает лишь в тех случаях, когда осадкометр в этом скорбном поселении случайно падает в озеро и дает неверные, даже нечестные показания (по крайней мере так вам скажут гордые своей сыростью жители Гленфиннана: они ни за что не уступят звания, которое упало им с неба и удерживается ценой страданий).
Несмотря ни на что, я езжу в Гленфиннан уже почти двадцать лет. Обожаю это место, и, как ни удивительно, в большинстве моих воспоминаний потрясающие, великолепные, захватывающие дух местные пейзажи залиты высоким солнцем, а на идеально голубом небе нет ни тучки.
Да, сам в шоке.
Но постой-ка, кабы не дожди, у нас в Шотландии не хватало бы воды для производства такого количества виски, правда? И вообще, если бы кельтам не требовалось облегчать тяготы жизни, отчасти обусловленные дрянной погодой, то виски, скорее всего, так и не был бы изобретен. Представь: сидишь целыми днями в холодной, сырой лачуге, завернувшись в огрызок, с позволения сказать, пледа, среди запаха навоза и горящих торфяников, рядом жена причитает по сестрам, умершим родами, а исходящие нутряным кашлем дети тайно прикидывают, когда же можно будет сбежать в Равнинную Шотландию или в Америку, оставив тебя без помощи по хозяйству. Тут поневоле задумаешься о том, как облегчить свое прямо-таки кошмарное существование, пусть даже за счет употребления самостоятельно изготовленных бодрящих веществ.
