Книга Прекрасный хаос - Маргарет Штоль

Одного взгляда на ветхую деревянную лестницу, освещенную тусклым светом, было достаточно, чтобы понять — она ведет не в чародейский туннель. Мне не раз приходилось шагать в пустоту, спускаясь по колдовским ступеням. Они всегда были скрыты от глаз простых смертных защитными заклинаниями. Казалось, что любого, кто осмелится сделать шаг, ждет падение и неминуемая смерть. Однако эта винтовая лестница с ненадежными перилами выглядела куда более опасной. Мне вдруг вспомнился пыльный подвал дома Сестер, где постоянно царила тьма: они категорически запретили мне заменить висящую над дверью перегоревшую лампочку.

Но сейчас мы спускались не в подвал дома моих бабушек и пахло не пылью — что-то горело, издавая удушливый неприятный запах.

— Чем так воняет?

— Лакрицей и бензином, — ответил Линк и закашлялся.

Да, не самое привычное сочетание…

— А лестница выдержит? — поинтересовался я, хватаясь за перила.

— Ну, Эмма-то спустилась, — пожал плечами Линк.

— Она весит пятьдесят кило!

— Будем выяснять опытным путем, — отозвался мой друг.

Я был первым, и доски сразу заскрипели под моим весом. Я мертвой хваткой вцепился в перила, и в ладони впились сотни крошечных щепок. Наконец, я увидел перед собой огромную комнату, пропитанную тошнотворным запахом.

— Где мы? — выдохнул Линк.

— Не представляю.

Но я знал лишь одно: мы очутились в темном месте. Эмма ни за что бы не пришла сюда по доброй воле. В воздухе витал самый настоящий запах смерти.

Помещение оказалось своего рода магазином. Вдоль стен тянулись ряды полок, уставленные толстыми фолиантами в кожаных переплетах и стеклянными банками, в которых хранилось множество живых и мертвых существ. В одной я разглядел крылья летучей мыши, совершенно целые, но отделенные от тела. В других пузырьках — поменьше и без ярлыков, плескалась мутная жидкость. В третьих хранился темный порошок, клыки животных, когти и змеиная кожа. Но самое жуткое зрелище представляли собой живые твари, заключенные в прозрачные сосуды. О стенки банок, отчаянно пытаясь выбраться на свободу, бились огромные жабы. Тесные террариумы кишели змеями. Летучие мыши висели вниз головой в проржавевших металлических клетках.

Все здесь было пугающим — от поцарапанного стола в центре комнаты до стоящего в углу странного алтаря со свечами, резными деревянными фигурками и черными палочками благовоний. Линк покосился на плавающую в банке дохлую лягушку и проворчал:

— Летние занятия в школьной лаборатории — просто ерунда!

— Слушай, а Эмма здесь? — засомневался я.

Не могла же она сама спуститься в «извращенную версию» подвала моих бабушек. Линк кивнул в дальний угол комнаты, где мерцал желтый огонек:

— Драже с корицей!

Мы миновали ряд стеллажей, и вскоре до меня донесся голос Эммы. В конце прохода между двух невысоких книжных шкафов, находился узенький коридор, а затем — складские помещения странной лавки. Мы присели на корточки, прячась за шкафами. Прямо у меня перед носом в склянке плавали куриные лапки.

— Покажи мне подарок, который тебе дала креолка, — внезапно произнес сиплый мужской бас с чудовищным акцентом. — Знаешь, сколько ко мне приходит непрошеных самозванцев!

Я лег и подполз поближе, чтобы выглянуть из-за шкафа. Линк был прав. Перед черным деревянным столом, сжимая в руках сумочку, замерла Эмма. Ножки стола были сделаны в виде когтистых птичьих лап, а в нескольких сантиметрах от них я увидел крошечные ортопедические туфли Эммы. Я мог спокойно созерцать ее профиль. Она гордо подняла голову в нарядной шляпке с цветами и выпрямила спину. Ее темная кожа так и сияла в желтоватом свете, а волосы она собрала в аккуратный пучок. С виду казалось, что она вообще не боится хозяина лавки. Гордость была неотъемлемой частью Эммы, как и ее привычка говорить загадками, печь пироги и решать кроссворды.

— Могу себе представить, — ответила она, доставая из сумочки красный сверток — «презент» креолки.

— Это та штука, которую ей подарила леди с пончиками? — прошептал Линк.

Я кивнул и сделал ему знак помолчать.

Мужчина наклонился вперед, и я разглядел его лицо. Кожа цвета эбенового дерева — темная и гладкая. Небрежные дреды, украшенные бусинами и крошечными амулетами, перевязаны шнурком на затылке. Владелец лавки задумчиво погладил свою козлиную бородку и, не отрывая от Эммы пристального взгляда, приказал:

— Дай сюда!

Он протянул руку, рукав рубашки, задрался, обнажив запястье со множеством браслетов и кожаных шнурков. Ладонь была покрыта шрамами, оставшимися от ожогов. Эмма осторожно вручила мужчине сверток. Он мрачно усмехнулся:

— Женщины с островов одинаковы! Пытаетесь защититься от магии с помощью своего искусства, но ваши травы и порошки ничто по сравнению с рукой бокора![10]

Я и раньше слышал, что вуду называют «искусством». Похоже, мужчина и впрямь владеет черной магией! Бокор развернул сверток, извлек оттуда перышко и покрутил его в пальцах.

— А ты не грешница! Чего же ты хочешь от меня?

— Я не грешница, — подтвердила Эмма, кидая на стол носовой платок, — и не одна из женщин с островов, к которым ты привык!

Бокор схватил квадрат тонкой ткани и принялся изучать вышивку. Я знал, что там изображен воробей. Наконец, бокор уставился на Эмму и медленно произнес:

— Герб прорицательницы Суллы! Значит, ты ясновидящая, одна из ее рода? — широко улыбнулся он, сверкнув в темноте белыми зубами. — В таком случае твой визит весьма загадочен. Что привело тебя в мою мастерскую?

— К сожалению, я ошиблась. Мне не подобает иметь дело с такими, как ты, — заявила Эмма, смотря ему в глаза, как змее в террариуме. — Не трудись провожать, я сама найду выход, — закончила она, беря сумочку под мышку и поворачиваясь на каблуках.

— Испугалась? И даже не хочешь спросить у меня, как изменить расклад? — зловеще рассмеялся он, и его хохот гулко отозвался в дальнем углу комнаты.

— Хочу, — тихо сказала Эмма, замерев на месте.

— Но ты сама знаешь ответ!

— Думаешь, это простой визит вежливости?

— Нельзя изменить карты, когда они разложены. Колесо судьбы вращается без нашей помощи.

— Не пытайся выдать грозовые тучи, черные как твоя душа, за серебристые облака! — хлопнула рукой по столу Эмма.