Пот. Жара.
Что-то скользнуло в нее, влажное и мягкое.
— Ммм, — едва не застонала она.
Вот, значит, до чего она докатилась.
— Ты хорошо пахнешь, — заметил Мотылек.
Его влажные губы пощипывали шею Морганы. Она прижималась к его рту, искренне желая, чтобы он ее укусил.
Казалось, сама комната то растягивается, то сжимается, словно дышит. Звуки вокруг стали нестерпимо громкими. Что-то прижалось к ее бедру. Моргана попыталась вспомнить, где она находится. Ундина, проходя мимо, помахала ей и тут же исчезла, и Моргана уже не была уверена, что видела ее. Она напрягла зрение и различила профиль Нив Клоуз, мечтательно смотревшей на К. А. Они сидели на диване в стороне от танцпола, и Нив, сбросив туфельку, водила голыми пальчиками по ноге К. А. между ботинком и кромкой штанины.
«Потаскуха», — подумала Моргана и почувствовала, как в желудке колыхнулась тошнотворная волна.
— Мне нужно присмотреть за братом.
— Маленький братишка в полном порядке, принцесса. — Мотылек придвинулся к ней ближе и прижался носом к ее шее. — Есть тайны, которые никому не следует знать, дорогая моя Моргана.
— Что имеется в виду под…
Мотылек рассмеялся, сверкнув чуть неровными и самую малость заостренными зубами.
— Не забивай этим свою идеальную головку!
— К. А. знает про меня все…
Мотылек прижался бедром к ее ноге.
— Не все, солнышко.
— Что за хрень ты несешь?
— Ничего, любимая. Пустяки, — сказал Мотылек громче.
Она резко мотнула головой из стороны в сторону, и он обхватил ее плечи.
— Боже, ты ведь хочешь этого? Но не торопись, Моргана. Не торопись.
Она ощущала его горячие руки на своем теле, но соображала с трудом. О чем он говорит? Не торопиться? Она чувствовала себя куклой, набитой ватой или чем-то еще более тяжелым. Может, землей? Нет, не землей — пылью… «пыльцой». Она слышала россказни, будто Мотылек приторговывал этой дурью. Говорили, что «пыльца» — словно билет в нирвану. Он всю ночь приносил ей напитки — неужели что-то подсыпал? Моргана в это не верила: просто она слишком много выпила и от этого совсем расклеилась. Она отчего-то знала, что Мотылек не станет принуждать ее делать что-либо против ее воли. Его горячие руки массировали ей плечи, и Моргана поняла, что молчит уже слишком долго. Она взглянула на него, улыбнулась как можно ослепительней, хотя губы были словно резиновые. Мотылек улыбнулся в ответ.
— Вот она, — сказал он. — Вот она, моя дикарка.
Моргана опустила глаза. Он нравился ей, нравился исходящий от него жар, ей хотелось остаться возле него, чтобы он согревал ее, но взгляд все возвращался к брату и этой маленькой сучке из пиццерии. Она повернулась к ним, слегка наступив Мотыльку на ногу, и пристально уставилась на парочку. «Они выглядят омерзительно!» — подумала Моргана и снова повернулась к Мотыльку.
— Заткнись и поцелуй меня, — велела она, несмотря на то что Мотылек хранил молчание.
— Погоди. — Он склонился к ее уху и прошептал, — Я должен тебе кое-что сказать. — Он прихватил зубами ее мочку и слегка потянул. Моргана вздрогнула. — Хочешь узнать про «Кольцо огня»?
— Это та… вечеринка? — пробормотала Моргана, чувствуя, как ее тело слабеет в руках сильного юноши. — В канун солце… слонце… сол…
— Солнцестояния, — наставительно произнес Мотылек. — Твоего дня рождения.
— Моего… — Моргана запуталась.
Ее день рождения был в сентябре.
— Ш-ш-ш… — Мотылек запечатлел на ее ушке влажный поцелуй. — Это тайна. Тайное солнцестояние, тайный день.
Он взял ее за подбородок и повернул к себе, чтобы взглянуть в глаза.
— Ты же умеешь хранить секреты?
Моргана кивнула.
— Тайное солнцестояние, — прошептала она.
Мотылек улыбнулся. Он наклонился вперед, и Моргана закрыла глаза. Ее губы задрожали; однако она опять почувствовала его губы у своего уха. Мотылек прошептал что-то, а потом снова прикусил мочку.
— Значит, только для нас.
Моргана кивнула.
— Дв-ваццать седь-дьмое…
— Ш-ш-ш… — Мотылек прижал палец к ее губам. — Не волнуйся. Когда придет время, ты все узнаешь.
Он отодвинулся и смерил ее взглядом.
— Итак, я намерен воспользоваться тобой.
Она улыбнулась. Сонливость как рукой сняло.
— Ты хочешь мной воспользоваться?
— Хочу, — ответил он, и Моргана невольно прильнула к нему.
Но юноша так стремительно разомкнул объятия, что она едва не упала. А Мотылек выпрямился и невозмутимо поправил штанину.
— Правда, не сейчас.
— Что?! — Моргана почувствовала, как до неприличного красная волна стыда заливает ей грудь и лицо. Разве он не сказал только что, что хочет ее?
Но он уже шел прочь, бросив ей напоследок:
— Подожди здесь, принцесса. Мне нужно найти еще кое-кого.
Она сдержалась. Что за черт? Моргана д'Амичи была девственницей, Снежной Королевой, наградой, которая не достанется кому попало. Она совсем согласилась отдаться почти незнакомому человеку, да еще и торговцу наркотиками! — а он взял и ушел от нее в толпу веселящихся людей, которых, казалось, за последние десять минут стало вдвое больше.
Моргана почувствовала холодок на плечах там, где минуту назад были его руки.
— Да пошел ты к чертовой матери!
И престранное видение тут же заполнило ее сознание. Крылья… темные крылья. Крылья, которые с шуршанием поднимали ее над всеми, а людям внизу оставалось только смотреть на нее и желать ее.
«Я поднимусь. Я поднимусь».
Она напилась, это было ясно, но слегка расстраивало. Захотелось домой. К черту Джеймса Мозервелла. Моргана посмотрела на К. А., пригревшегося на диване возле Нив. Ее брат был так далеко — он положил руку на колено Нив, а девчонка хохотала, запрокинув голову. Моргану тянуло пойти туда и спасти его от этой шлюхи, готовой вонзить нож в спину, но в то же самое время она не хотела, чтобы он увидел ее в нынешнем состоянии.
Окинув взглядом комнату в поисках Ундины, Моргана заметила ее стоящей возле кухни и занятой беседой с тем неудачником из пиццерии Джейкобса. Как там его звали?
Ундина. Это все из-за нее. Моргана подошла и остановилась перед ними; ее пошатывало.
— Джеймс Мозервелл — свинья, — выпалила она, как только приблизилась достаточно, чтобы они могли ее услышать. Перед глазами все плыло, звуки казались оглушающе громкими, и Моргане пришлось для надежности опереться о стену.
Лицо Ундины вытянулось.
— Моргана? Что? Что случилось?
