Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
Что они могут увидеть? По степени синевы неба можно грубо оценить число Лошмидта – количество молекул в кубическом сантиметре воздуха на уровне моря: приблизительно 3*10^19. По размерам теней на земле можно оценить высоту облаков. Если они знают, что облака состоят из водяных паров, то смогут приближенно определить профиль изменения температуры в атмосфере – там над облаками температура падает до -40 градусов Цельсия. Эрозия ландшафта, сливающиеся и петляющие реки, озера, источенные ветром вулканические конусы – все свидетельствовало о древнем поединке тектонических и эрозионных процессов. Действительно, даже в глаза бросается, как стара эта планета и юна ее цивилизация.
В большинстве своем планеты Галактики, конечно, преклонного возраста, они не знают техники, а скорее всего и жизни. Изредка должны попадаться цивилизации и постарше нашей. Миры, где технологическая цивилизация только формируется, едва ли часто встречаются в космосе. В этом-то и состоит, быть может, вся уникальность Земли.
К ленчу ландшафт под крылом начал становиться более цветущим: они приближались к долине Миссисипи. Во время современных воздушных путешествий собственного движения не ощущаешь, думала Элли. Она поглядела на дремавшего Питера. Перспективу перекусить в самолете он отверг с негодованием. Рядом с ними, в кресле через проход, путешествовало совсем юное существо месяцев трех от роду, уютно посапывавшее на руках у отца. Как воспринимают младенцы воздушные путешествия? Сперва тебя куда-то увозят, потом вносят в большую узкую комнату, уставленную креслами, где и рассаживаются. Потом комната начинает дрожать, гудеть… и так часа четыре. Потом встают и выносят тебя. Человечек волшебным образом оказывается в другом месте.
Как все это случилось, младенцу не понять, но идея элементарно проста, и чтобы догадаться, что произошло, вовсе не обязательно быть знатоком уравнений Навье-Стокса.
Около полудня они уже кружили над Вашингтоном, ожидая разрешения на посадку. Между памятником Вашингтону и мемориалом Линкольна Элли смогла различить огромную толпу. Как прочла она час назад в телефаксе «Таймс», там происходила внушительная демонстрация темнокожих американцев, протестующих против экономического неравенства. Учитывая справедливость их претензий, думала она, можно только удивляться их терпеливости. Элли подумала, как-то отнесется президент к демонстрации и сообщению с Веги: завтра ожидались официальные заявления по обоим вопросам.
– Кен, что вы имеете в виду под словами «они уходят»?
– Госпожа президент, я хочу сказать, что наши телевизионные сигналы покидают нашу планету и уходят в космос.
– И насколько далеко они туда заходят?
– Госпожа президент, дело обстоит не совсем так.
– А как?
– Сигналы распространяются от Земли сферическими волнами, словно рябь на поверхности пруда. Они путешествуют со скоростью света – это 186 000 миль в секунду – и уносятся в бесконечную даль. Чем чувствительнее приемник у инопланетной цивилизации, тем на большем удалении от Земли он сумеет принимать наши телевизионные передачи. Мы и сами уже в состоянии обнаружить мощную телевизионную станцию вблизи любой из ближайших звезд.
На миг президент выпрямилась, заглянув через французские двери в Розовый сад. Потом она повернулась к дер Хииру:
– Вы хотите сказать… там увидят все? Весь телевизионный вздор? Автомобильные аварии? Борьбу? Порнофильмы? Вечерние новости?
– Все-все, госпожа президент, – с подчеркнутым сожалением покачал головой дер Хиир.
– Если я правильно понимаю вас, дер Хиир, и мои пресс-конференции, и дебаты, даже инаугурационная речь теперь путешествуют в пространстве?
– Вот это как раз и отлично, госпожа президент. Плохо то, что их предваряют телевизионные выступления вашего предшественника и, скажем, Дика Никсона… И советских руководителей. К тому же ваш конкурент наговорил о вас целую кучу всякого вздора. Так что непонятно – радоваться или нет.
– Боже мой! Хорошо, продолжайте, – президент отвернулась от французских дверей и принялась углубленно рассматривать мраморный бюст Тома Пейна[9], недавно возвращенный сюда от подножия Смитсонианского института, куда его выставил предыдущий хозяин Белого дома.
– Все объясняется так: эта коротенькая телевизионная передача, буквально несколько минут, была отправлена в эфир в 1936 году из Берлина с открытия Олимпийских игр. Хотя ее принимали только в Германии, она была первой, пусть и слабой, передачей с Земли. В отличие от обычного радиовещания 30-х годов телесигналы пробили ионосферу и ушли в космос. Может быть, там, на Веге, они смогли принять только приветствие фюрера.
– Значит, с их точки зрения, появление Гитлера на экране свидетельствует, что разум на Земле достиг необходимого совершенства. Я не пытаюсь иронизировать. Смысл передачи им не понятен, поэтому они просто записывают ее и транслируют нам. Скажем так: «Привет, мы вас услышали». Чистая любезность, не более. Кстати, вы, кажется, говорили, что потом до окончания второй мировой войны никто не занимался телепередачами?
– Мелочи, ничего достойного упоминания. В Англии состоялась трансляция коронации Георга VI и еще кое-что в этом же роде. По-настоящему телевидение началось только в конце 40-х годов. И все сигналы тех лет уносятся от Земли со скоростью света. Представьте себе, что Земля здесь, – ткнул пальцем в воздух дер Хиир, – и в 1936 году от нее побежала слабенькая сферическая волна. Она расширяется и удаляется от Земли со скоростью света. Рано или поздно волна достигает ближайшей цивилизации. Та оказывается на удивление близко, всего в 26 световых годах отсюда, на одной из планет вблизи Веги. Передачу записывают и ретранслируют обратно несколько кадров. Но чтобы кадры с Берлинской олимпиады вернулись на Землю, нужно еще 26 лет. Поэтому веганцы и не думают заниматься ее расшифровкой. Они готовы, оборудование настроено. Им нужны лишь телесигналы. Но если они уже не побывали у нас хотя бы сотню лет назад, откуда им знать, что мы в состоянии изобрести телевидение? Поэтому доктор Эрроуэй считает, что эта цивилизация следит за всеми ближайшими планетными системами. Ждет, когда молодые соседи достигнут нужного технологического уровня.
– Кен, здесь есть над чем подумать. Вы уверены, что эти – как вы назвали их – веганцы? – не понимают смысла телепередач?
– Сомневаться в их интеллекте у нас нет оснований, госпожа президент. Переданный в 1936 году сигнал был очень слабым. Надо обладать фантастически чувствительными приемниками, чтобы его выделить. Но я не допускаю даже возможности, чтобы им был понятен смысл передачи. Даже облик этих существ может весьма отличаться от нашего. У них и другая история, и другие обычаи… как им узнать, что для нас означает свастика и кем был Адольф Гитлер?
– Адольф Гитлер! Кен, я просто вне себя! Сорок миллионов человек отдали жизни, чтобы уничтожить этого одержимого, и вдруг он является нам в первой передаче со звезд? Чтобы представить нас им. И их нам. Воистину сбылись самые бредовые идеи этого безумца.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
