Наконец, слуга свернул куда-то вбок и остановился возле двери, которую охранял стражник в ало-золотом плаще.
— Открывай, чего стоишь! — потребовал слуга. Со стражником он разговаривал так же грубо, как недавно с Гервардом.
— Ладно, ладно, Мартин, — ответил часовой, отцепляя от пояса огромный ключ. — Ну что ты так кипятишься?
— Ты бы побегал вверх-вниз пару дней, тоже бы кипятился! А все из-за девчонки, которой здесь и быть-то не должно! О чём лорд Роберт думает, хотел бы я знать? И что он учудит завтра?
Пока Мартин жаловался, стражник успел отпереть массивную дверь. Слуга, продолжая ворчать, зашёл внутрь, и Гвинет услышала голос Элеонор:
— Мелюзина!
Гвинет толкнула брата локтем.
— Слышишь? Она здесь!
Мартин вышел из комнаты, запер за собой дверь и потопал вниз, не обращая внимания на стражника. Гвинет и Гервард предусмотрительно поднялись на несколько ступеней, чтобы не встретиться с ним на лестнице.
— Он оставил ключ в замке, — прошептал Гервард на ухо сестре. — Ещё бы стражника спровадить, и можно заходить!
Гвинет задумалась. Можно, конечно, вернуться и рассказать все брату Тимоти. Но если лорд Роберт узнает, что они нашли Элеонор, он просто переведёт её в другую комнату, а они с Гервардом будут выглядеть лжецами. Значит, они должны вытащить малышку из Хардвика прежде, чем хозяин узнает об их планах.
И тут Гвинет осенило. Повернувшись к Герварду, она прошептала:
— Я отвлеку стражника, а ты потихоньку заберёшь ключ!
Не дожидаясь возражений, Гвинет вышла на площадку и подошла к стражнику.
— Да, барышня?
Лицо у стражника оказалось неожиданно добрым, а по возрасту он годился Гвинет в отцы.
— По-моему, я вас раньше не встречал.
— Нет, я…
Гвинет сделала вид, что споткнулась о каменную плиту и рухнула вперёд. От удара у неё перехватило дыхание. А больно-то как! Она закрыла глаза, притворяясь, будто лишилась чувств, и услышала приближающиеся шаги стражника. Гервард торопливо проскочил мимо неё к двери.
— Вы очень ушиблись, барышня?
Стражник осторожно прикоснулся к её плечу. Гвинет открыла глаза и застонала:
— Ох, как больно… Какая я дура!
Стражник наклонился, чтобы помочь ей подняться. Подошёл и Гервард.
— Давай, вставай, — с братским участием произнёс он, протягивая руку. И добавил, обернувшись к стражнику:
— Матушка считает, что она вообще не смотрит под ноги!
Гвинет со стоном поднялась. Она немного переиграла и действительно больно ушиблась, разбила коленку и содрала кожу с ладоней. Стражник глядел на неё с искренним сочувствием.
— Спасибо, сэр, — пробормотала она. — Можно, я посижу немного?
— Лучше бы вам зайти к старой Аннетт, барышня, — сказал стражник, разглядывая окровавленные ладони Гвинет. — Она смажет ваши ссадины.
Гвинет впервые слышала о существовании старой Аннетт, но у неё хватило ума не признаваться в этом. В конце концов, она делала вид, что знает замок.
Стражник, наконец, выпрямился и, обернувшись, уставился на дверь.
— Вот тебе и на! А ключ куда подевался? — пробормотал он, хлопая себя по бокам. Но на поясе ключа тоже не оказалось.
— Может, Мартин забрал? — спросил Гервард участливо.
— Всю жизнь от этого парня одни неприятности!
Стражник вполголоса выругался, на всякий случай подёргал запертую дверь и устремился вниз по лестнице с криками:
— Мартин! Мартин!
Как только он скрылся, Гервард достал из-под рубахи спрятанный ключ. Гвинет со стоном поднялась и захромала к двери. Озираясь, они отперли дверь и проскользнули в комнату Элеонор.
С первого взгляда комната показалась Гвинет очень уютной. Стены украшали красивые гобелены, в камине горел огонь, шёлковый балдахин над кроватью был расшит цветами. На окованном серебром сундуке грудой лежали игрушки — деревянный волчок, тряпичная кукла, бильбоке[10]. Очевидно, лорд Роберт постарался сделать всё возможное, чтобы его пленница чувствовала себя как дома.
И, очевидно, его усилия не увенчались успехом. Игрушки так и валялись неиспользованные, а Элеонор с Мелюзиной в обнимку забилась в оконную нишу. Услышав скрип двери, она подняла бледное заплаканное лицо и посмотрела прямо на Гвинет.
— Привет, Элеонор, — улыбнулась та. — Помнишь нас?
Сначала девочка лишь испуганно таращила глаза, но потом узнала:
— Гвинет? Гервард?
— Точно! — подтвердил Гервард. — Мы пришли, чтобы отвезти тебя домой.
Элеонор спрыгнула с подоконника и бросилась Гвинет на шею, спрятав лицо у неё подмышкой. Гвинет почувствовала, что девочка вся дрожит.
— Ну же, Элеонор, — проговорила она, — не надо плакать!
Элеонор подняла к ней совершенно сухие глаза и спросила дрожащим голосом:
— А папа тоже здесь?
— Нет, папа не знает, где ты и очень за тебя волнуется.
— Но он ведь сказал, что мне можно поехать!
— Кто сказал? — нахмурился Гервард.
— Лорд Роберт! Сказал, что мне можно будет поиграть с Эдмундом, развеселить его, а я его с тех пор ни разу не видела! Ему что, опять плохо?
Гвинет с братом молча переглянулись.
— Да, Элеонор, — ответила, наконец, Гвинет, — Эдмунду действительно нехорошо, так что играть он пока не может. А теперь пойдём с нами, пока стражник не вернулся.
Она потянула Элеонор за собой. Гервард аккуратно запер дверь снаружи и прихватил с собой ключ.
— Это их немного задержит, — объяснил он, улыбаясь.
На лестнице никого не было. Вероятно, добряк-стражник все ещё искал Мартина. Гвинет выглянула в окно. Им повезло — внизу был не садик, а главный внутренний двор замка. Если все пойдёт гладко, они смогут подобраться к повозке незамеченными и спрячут Элеонор среди мешков с сеном.
Внизу они остановились, и Гервард осторожно выглянул в коридор. Никого. До выхода во двор оставалось всего несколько шагов.
— Выходите, — шепнул Гервард.
Они бросились бежать к двери, и тут она распахнулась. Гвинет едва удержалась от крика, увидев, с кем они столкнулись.
В дверном проёме стоял лорд Роберт Хардвик.
Глава двенадцатая
Лорд Роберт тоже оцепенел. Лицо его выражало смесь стыда и отчаяния.
«Что же теперь будет? — лихорадочно соображала Гвинет. — Неужели он и нас теперь посадит под замок?»
