Люди молчали. Отупевшие от усталости, ошеломленные, они не хотели и не могли поверить в услышанное, а Фасо, казалось, вонзался железным взглядом каждому в душу. Потом он медленно поднял руку и ткнул толстым пальцем в мрачно насупившегося Хона.
– Ты.
– Я! – ощерился ему в лицо Хон. – Нет у меня больше меча, совсем поломался. Чем теперь станем убивать бешеных, когда они снова придут? Может, твоим бормотанием? Бездонная не обидится, не обеднеет. У нее голубых клинков много, а мне только один надобен!
Фасо грустно покивал, как бы соглашаясь со столяром, улыбнулся ласково:
– Ты, Хон, не мне это рассказывай. Ты лучше это бешеному поведай, когда он к тебе завтра за клинком своим явится. Глядишь, и разжалобится проклятый-то, уступит.
– А ты о бешеных не печалься! – Хон тоже говорил почти что спокойно, но тихий вздрагивающий голос его был страшен. – Не твоя это печаль – бешеные. Оживет он, так сам же я его и убью, тебе утруждаться да потеть не придется.
Длинно вздохнул Фасо, проговорил кратко:
– Глуп ты, Хон, и злобен от глупости. Ну да уж так мне милостью Бездонной назначено – уберегать братьев-людей их же злобе наперекор от несчастий, которые сами они на свою голову кличут.
Он вдруг подался вперед, выкрикнул напрочь лишенное смысла слово, и Хон обмяк, потупился, сделался ко всему безучастным.
– Где спрятал?! – голос старшего брата лязгнул торжеством победителя.
Хон глухо выговорил:
– Возле костра колода долбленая… Под ней…
Фасо открыл было рот (видно, собирался приказать столяру, чтоб принес взятое неправедно), однако не решился, пошел отыскивать сам. Хон стоял раскачиваясь, будто дерево на ветру. Мнилось, что силится он порвать невидимые путы, только ничего не получается. А потом Витязь с треском хлопнул его по спине, и Хон снова стал прежним.
– Зря ты… – Стоявшему не слишком далеко Лефу было слышно каждое слово Нурда. – Зря. Вовсе напрасное ты затеял.
– Напрасное?! – Хон задохнулся от возмущения. – Зря?! Что ж, помалкивать да терпеть? И околевать смиренно из-за ротозейства послушнического, из-за глупых запретов биться хорошим оружием – так?!
– Не так. Без ума делаешь – вот что зря. Меня не предупредил – зря. В глаза глядел этой падали, когда ругался, – тоже зря.
Они помолчали, вслушиваясь, как сопит и кряхтит Фасо, шаря под водопойной колодой. Потом Витязь сказал:
– А ведь слаб еще послушничек. Гуфино заклятье, небось, подзатыльником не сшибешь. Не будь ты так вымотан рубкой да бессонницей, ни за что бы ему тебя не осилить.
– Известное дело, что слаб, – Хон сплюнул. – Только пугать горазд, падаль бродячая.
– Ой, не скажи, – помотал головой Нурд. – И не вздумай больше цапаться с ним. Тига помнишь? Тоже ведь с Фасо лаялся, бил его даже. Думаешь, он тогда сам собой с обрыва свалился? А Пун куда пропал? Уж не в священный ли колодец след его тянется?
– Сморкался я на Фасо да на его колодцы. А ежели что, так и к Предстоятелю постучаться не оробею. Старик-то, небось, управу на них живо сыщет!
Нурд вздохнул, жалостно глянул на скрежещущего зубами столяра:
– А ведь правду сказал Фасо: вовсе ты, Хон, глупый. Что им Предстоятель? Предстоятеля только те и слушаются, кто уважает. А носящие серое… Не захотят они волю его принять – как заставит?
Хон на это только глаза выпучил:
– Ты лбом давеча ни обо что не зашибался, Нурд? Это ж такое придумал – Предстоятеля ослушаться…
– Вот в том-то и беда, Хон, что ты подобное и в голову допустить не способен. А вот посуди: у Предстоятеля что? Два десятка стражи, что ему от общин посланы? Дармоеды ленивые, не способные к хозяйству, каких не жалко отдать… А послушники? Они уже многое умеют, а со временем и большему научатся. И воспитаны они так, что любое слово Истовых, живущих у самого края Мглы, исполняют споро и бездумно. Чуешь, к чему клоню? Кто вступится за Предстоятеля? Гуфа, ты да я, Торк вон с Лардой… Ну, Леф, наверное… И еще такие найдутся, только не слишком много. А прочие будут недоумевать, как осмелились серые пойти против установленного обычаем, возмущаться будут и ждать от Бездонной кары на мятежные головы. И ведь дождутся, только иного…
Нурд примолк на миг, потом заговорил иначе – жестко и как-то рублено:
– Ладно, об этом мы позже беседовать станем. Пока что ты Фасо не зли, я его сам… Леф! Встань позади родителя, и ежели он только вздумает рот распахнуть… да хоть кусани его тогда что есть мочи, куда дотянешься. И вы… – он глянул на Торка, потом на Ларду. – Тоже помалкивайте, не суйтесь.
Фасо уже возвращался, держа под мышкой перепачканное грязью проклятое оружие. Нурд шагнул навстречу, властно протянул руку:
– Дай.
Серый старший брат отпрянул в злобном испуге, крепче прижал к себе ношу.
– Я сказал: дай! – повысил голос Витязь. – Или ты не понял?
Но Фасо только ухмыльнулся, выцедил:
– Может, испросить для Хона соизволения владеть голубым клинком? И он станет новым Витязем. Ты хочешь такого?
– А ведь похоже, что ты грозишь мне. – Нурд оскалился, вздернул подбородок. – Похоже, что пора бы тебя маленько окоротить…
Фасо отступил еще на шаг, взвизгнул:
– Среди людей Витязь может быть только один, такова воля Бездонной!
– Ты смеешь бормотать о воле Мглы? – удивление Нурда, казалось, не имело границ. – Бездонная велела послушникам оповещать о пришествии в Мир своих порождений. Кто же прозевал появление бешеных, из-за которого нынче погибли почти что два десятка братьев-людей? Ты ответь мне, Фасо, ты не молчи. А что за странная одежда у тебя на ногах? Уж больно похожа на одеяния проклятых… Или я скверно вижу в ночной-то тьме?
Фасо молчал. Витязь ухмыльнулся, сплюнул.
– Помни, старший брат, помни мои слова: вас много, но ушедший во Мглу Амд, Прошлый Витязь, передал мне свое умение и свою силу не только за тем, чтобы я убивал исчадий и проклятых. Он велел мне стеречь покой Мира ото всех посягателей. Ты понял? Ото всех! Я знаю, чему вы пытаетесь научиться, укрываясь от людских глаз на своих заимках, но я знаю и другое: постигнуть воинское искусство нельзя, если нет над тобой живого учителя. Даже если Древняя Глина сохранила для вас какие-то знания мертвых, это вам не поможет. Я всегда – ты слышишь?! – всегда буду достаточно силен, чтобы управиться со всеми носящими серое. Хоть разом, хоть поврозь, хоть как придется. Понял? А теперь дай сюда клинок. Считай, что я беру его для себя, и утешайся этим.
Но Фасо снова отпрыгнул, зашипел, тряся щеками от ярости:
– Думаешь, Истовые не знают известного даже тебе?! Думаешь, Амд вправду покорился обычаю и ушел в Бездонную? Вот тебе!.. – Фасо прищелкнул пальцами, захохотал. – Амду предложили выбор, и у него хватило ума выбрать правильное! А ты… – он вдруг швырнул голубой клинок под ноги Нурду. – Забери! Я не боюсь твоей силы!
