К тому моменту Лиз уже вскочила на ноги и быстро направилась к двери. Она быстрее парня дошла до машины и прислонилась к ней, едва сдерживая слезы. Она должна была предвидеть этот кошмар… Зачем только позвонила ему! С ней сыграли жестокую шутку, в которой Бобби тоже участвовал. Лиз была их главным трофеем, и сейчас они смеются над изгоем школы!
Подойдя к машине, Бобби открыл девушке дверь. Всю дорогу они молчали.
— Прости, — прошептал он, остановившись у ее дома.
Каково же было изумление Лиз, когда на следующий день Бобби позвонил ей и пригласил покататься. Вопреки здравому смыслу девушка согласилась. Они поехали по шоссе на север, через мост и дальше куда глаза глядят. Когда они достигли Пенобскот-Каунти, дождь прекратился.
— Заметила, что нигде не льет так, как в Бедфорде? — сказал Бобби.
— Да.
— Ты никогда не думала, что наш город проклят?
Лиз пожала плечами.
— Кем?
— Не знаю… самим собой, может быть. Или делами, которые там творятся.
— Вероятно, и людьми, — ответила она.
— Например?
Лиз промолчала, но было очевидно, что она имела в виду Сюзан.
— М-да… полагаю, и такое возможно, — согласился Бобби. Он кивнул на дорогу. — Знаешь, иногда мне хочется просто ехать и ехать.
— Точно, — сказала Лиз. — Давай вместе сбежим. Думаю, нашего остроумия хватит, чтобы выжить.
Он весело рассмеялся. Затем вдруг сказал:
— Ты прелесть!
Лиз опустила глаза, думая, что он шутит над ней.
— Нет, серьезно! Мне очень нравится твоя улыбка.
Она нервно усмехнулась, стараясь сохранить серьезное выражение лица.
— Спасибо…
— Хм, так забавно, я наблюдал за тобой на математике. Сидишь прямо напротив меня, всегда задумчивая… В твой адрес вечно говорят плохие вещи, но ты будто не замечаешь. Иногда я вижу, как ты сама себе улыбаешься. В жизни еще не встречал таких лучезарных людей!
«Наверное, это и есть счастье», — подумала Лиз. На душе стало хорошо и в то же время больно, захотелось плакать. Неужели нашелся человек, который смотрел на нее и знал, что она достойна большего!
Бобби протянул ей руку. Взявшись за нее, Лиз снова чуть не разрыдалась.
— Честно, — сказал он, — я не ожидал, что так получится… с ребятами.
— Что именно?
— Ну, на фабрике. Я бы с тобой так не поступил. — Его голос звучал на октаву ниже обычного.
Лиз молча кивнула.
— Ты нравишься им, уверяю тебя!
— Нет, Бобби. И ты знаешь это.
Впереди показался знак: «Канада: 60 миль». Они ехали уже три часа.
— Пора возвращаться, — сказала Лиз. — Идет дождь, а мы так далеко от Бедфорда. Никогда не знаешь, что произойдет с мостом. И сможем ли мы вообще вернуться.
Они вздохнули в унисон, и наследующем повороте Бобби развернул машину к югу, в сторону Бедфорда.
— Меня, кстати, они тоже не особо жалуют, — сказал он.
Кажется, не одна Лиз мечтала вырваться из плена.
* * *
Вскоре они начали встречаться. Первый раз они занялись сексом летом, на заднем сиденье его машины. Лиз не ожидала, что будет так больно, и по окончании, чувствуя сильное изнеможение, даже не старалась казаться довольной. В тот же вечер, возвращаясь домой, они почти не разговаривали. Оба были потрясены: ведь думали, что случится нечто волшебное, а вышло совсем наоборот.
Потом они попробовали еще. И еще, и еще… до тех пор, пока Лиз не понравилось. Прошел уже целый месяц, и Лиз призналась Бобби, что секс — лучшее, что есть в этом мире. После американских горок, разумеется.
Они каждый вечер созванивались. Бобби говорил, что счастлив идти в постель и ощущать на простынях ее запах, представлять Лиз рядом с собой. Часто после его тренировок по баскетболу они шли в «Дагаут», где Лиз заказывала диетическую «колу», а Бобби — газировку из корнеплодов и картофель с сыром, на который она вечно покушалась. Они много разговаривали, а иногда просто сидели, не произнося ни слова. Знакомые ребята, приходя в кафе, здоровались с Бобби, но игнорировали Лиз. Влюбленным было все равно: они представляли, что живут в собственном мире, где нет никого, кроме них.
Осенью Бобби уедет на учебу в Бодуин. Если отметки Лиз по химии останутся на должном уровне, УМО предоставит ей первый год обучения бесплатно.
Они часто вдвоем выдумывали смешные имена для будущих детей. Бобби нравились Дилан и Томас, а Лиз предлагала назвать ребенка Персивиллом Сиропчиком — чтобы воспитать чувство юмора. Но она постоянно себе напоминала, что все эти планы — выдумка, игра. По утрам, смотря в зеркало, Лиз говорила себе: «Это долго не протянется. Не впадай в зависимость».
Сейчас она просто жила, наслаждаясь своим счастьем, покуда это было возможно.
ГЛАВА 11
Когда Богарт был королем
Бобби Фулбрайт любил сигареты, особенно «Лаки Страйк». Этот сорт был особенно популярен в давние времена, когда умели снимать хорошие фильмы и Хэмфри Богарт считался королем.
Курил Бобби крайне редко (пускай история про «никогда не вырастешь» — чистый вымысел, но оставаться на веки вечные с ростом в пять футов он не собирался). В его нагрудном кармане лежала пол у вы куренная смятая пачка, которую Бобби повсюду таскал с собой. После секса в машине он доставал ее и тряс, пока не выпадала одна сигарета. Вцепившись в нее зубами, он говорил с французским акцентом: «Пошли со мной, моя маленькая теплая картошечка, и я покажу тебе мир». Лиз это очень забавляло.
Сегодня ему скорее всего не доведется покурить постсовокупительные «Лаки».
Поездка к Сюзан Мэрли… никто же не навещал ее, даже семья! Ни у кого, включая Бобби, и желания такого не возникало — пообщаться с девушкой из ночных кошмаров.
Он так и не понял, почему именно сегодня, в первый день дождя, Лиз настаивала на странном воссоединении родственников. Правда, потом Бобби вспомнил, что была пятая годовщина смерти ее отца. Это немного прояснило ситуацию. В конце концов, какими бы ни были их отношения, семья есть семья.
Он позвонил Лиз сообщить, что задержится: сперва надо было уложить младших братьев-близнецов.
— Ты не против?
— Нет, все в порядке, — ответила Лиз.
По ее голосу нетрудно было догадаться, что девушка лжет. Лиз весь день ходила какая-то странная — Бобби сразу это заметил и понял, что случилось нечто страшное, раз ей так сильно захотелось увидеть свою ненормальную сестру. Поэтому он старался как можно быстрее покончить с делами по дому.
— Какую вам историю рассказать сегодня? — спросил он у близнецов, ворочавшихся на простынях с изображением человека-паука.
