Не обращая внимания на моих спутников, он подошел ко мне и положил руку на спинку моего стула.
— Пойдем, потанцуем.
— Она не танцует, — решительно заявил Сэф, положив руку на рукоять шпаги.
— Это с тобой она не танцует, — с вызовом произнес незнакомец. — А мне она не сможет отказать. Правда, крошка?
Я испуганно ловила воздух ртом. В Лаверэле со мной ни разу не происходило ничего подобного!
— Вы пьяны, монгарс, — возмущенно вмешался сенс Зилезан.
— Замолчи, старик, — отмахнулся от него подошедший.
Он дернул меня за руку, тонкий шелк рубашки с треском разорвался, я вскрикнула и вскочила с места, отступая к стене. Сэф оттолкнул наглеца, выхватывая клинок. Злобно лязгнул металл, залаял Чаня. Я, как нельзя кстати, вспомнила, что свой пистолет оставила в багаже… А еще я решительно не понимала, что происходит. Лицо незнакомца — смуглое, в обрамлении длинных, вьющихся, иссиня-черных волос — вовсе не было лицом пьяницы и трактирного забияки. Он… Он зачем-то спровоцировал эту ссору! Великий Шан, кому понадобилось на нас нападать?
Поделиться своей догадкой я не успела. Две шпаги мелькали в воздухе. Я невольно залюбовалась гибкими движениями Сэфа: этот забавный франт оказался искусным фехтовальщиком. Можно было подумать, он родился со шпагой в руке! Однако вскоре поединок был прерван резким возгласом: Сэф, защищаясь от выпада противника, проткнул ему плечо. Как по сигналу, его товарищи, до сих пор безучастно взиравшие на поединок, обнажили шпаги и ринулись на выручку раненому. Пять клинков окружали Сэфа в узком пространстве между столом и стеной.
— Господа, господа, остановитесь!
Сенс Зилезан бесстрашно выбежал навстречу нападавшим. Один из врагов направил клинок прямо в грудь ученому, но Сэф ловко парировал удар.
— Уходите в окно, живо! И вы, сенс, тоже. Не крутитесь под ногами! — хрипло крикнул он.
Чаня остервенело лаял. Я опустилась на корточки, пытаясь непослушными руками отвязать поводок. Кто накрутил эти дурацкие узлы! Звон шпаг над моей головой сводил с ума. Нолколеда, невесть как очутившаяся рядом, почти за шкирку подняла меня на ноги.
— Лезь наружу, идиотка, — прошипела она сквозь зубы, подталкивая меня к открытому окну. Я бессознательно сопротивлялась. Снаружи мне в лицо ткнулся ствол пистолета. Нолколеда дернула меня вниз, и я упала, стукнувшись локтем об пол. Но перед этим я успела разглядеть в окне смуглое лицо с круглой татуировкой на лбу.
— Засада! — крикнула Нолколеда. А дальше… Я не поверила своим глазам. Немка птицей взмыла вверх, зависла там на целую секунду в боевой стойке, потом распрямилась, как пружина. Раздался хруст и грохот, один из нападавших с размаху рухнул на пустой стол, сметая собой свечу и вазочку. Нападавшие явно не ожидали такого отпора и отступили. Но это, конечно, была только отсрочка…
— Круто, — одобрил Сэф. Он тяжело дышал. Я завороженно смотрела, как на белоснежных кружевах его рубашки растекается кровавое пятно.
— Их пятеро, — проговорила немка. — Еще двое караулят вход. И неизвестно сколько — снаружи. А нас — двое. Сенс и Жанна не в счет.
— А скажут, что нас было четверо, — невесело усмехнулся Сэф и подмигнул мне.
— Что? — не поняла Нолколеда. Вряд ли немцы видели наше кино про трех мушкетеров…
— Не важно. Держись!
Неизвестные враги, собравшись с силами, снова пошли в наступление.
В это время мы с сенсом Зилезаном вдвоем пытались успокоить рвущегося с поводка Чаню. Увы, защитник из него был никакой. Запрет нападать на человека в крови у нормальной собаки. Только жестокая дрессировка может его снять… И я очень боялась, что надоедливого пса попросту убьют. То, что убить могут любого из нас, как-то не укладывалось в голове. А силы были слишком неравны…
— А ну, господа, извольте обернуться! — раздался вдруг оглушительный бас. Из-за стола, выхватывая шпагу, тяжело вылезал седовласый краснолицый дворянин — давешний рассказчик про лося.
— Что здесь происходит, господа, растерзай вас Пегль? Пятеро против двоих? И две беззащитные дамы? Это не по-нашему, господа, не по-шимилорски!
— Сядь на место, — тихо сказал ему один из нападавших. — Тебя это не касается.
Но собутыльники удалого охотника гневными криками поддержали своего товарища. Выхватив шпаги, они дружно бросились в бой. Несмотря на хмель, наши случайные помощники фехтовали мастерски, с видимым удовольствием, дав возможность Сэфу и Леде перевести дух.
Двери в соседний зал по-прежнему были закрыты, но оттуда доносился страшный шум: там крушили мебель, били посуду, от оглушительного женского визга закладывало уши. Потом послышались выстрелы — один, другой, третий… К счастью, схватка не могла перерасти в перестрелку. И мы, и наши враги были вооружены громоздкими лаверэльскими пистолетами, которые требовалось перезаряжать после каждого выстрела.
Потом дверь с грохотом слетела с петель. Вместе с ней в залу ввалился, держась за голову, смуглолицый человек и крикнул что-то на неизвестном языке. Наши противники тут же бросились к окнам и исчезли в темноте, прежде чем мы успели опомниться.
— Куда вы? Куда, дети Пегля! — кричал им вслед седовласый дворянин. — Я же только размялся!
Мы выбежали в соседний зал. Что здесь творилось! Посетителей как ветром сдуло, все столы и лавки были опрокинуты, с деревянного круга люстры осыпались все свечи. Бледный трактирщик столбом стоял за стойкой, и только музыканты продолжали терзать струны, не замечая, что слушатели разбежались.
— Да прекратите вы! — рявкнул на них Сэф. — Что здесь, Пегль вас растерзай, произошло?
— Смотри! — окликнула его Нолколеда.
На полу лежал труп. В том, что лежащий мертв, можно было не сомневаться: шея у него была свернута на все сто восемьдесят градусов. Еще один убитый обнаружился у самого выхода. Оба были в коричневых плащах, и у обоих на лбу красовалась знакомая мне круглая татуировка.
— Это наверняка приятели тех, кто на вас напал, — предположил седовласый. — Эх! Жалко, не я с ними разобрался. Но прикончены оба просто мастерски. Да, — спохватился он, — позвольте представиться, господа. Мегедэль Амадас из Лефионы. Славная была заварушка! Гарсии, позвольте поцеловать вашу мужественную ручку. Моя покойная супруга тоже была тяжела на руку, но такого я не видел никогда. А я, поверьте, многое повидал на своем веку.
— Не сомневаюсь, досточтимый Мегедэль. Мы так благодарны вам и вашим друзьям! Ваша помощь была неоценимой, — Нолколеда церемонно протянула седовласому руку. Признаться, мне было далеко до королевского достоинства нашей прачки…
— Модит! Что с моей лошадью?! — раздался возглас Сэфа. Мы выбежали наружу. Действительно, его золотистый с черным крапом жеребец безжизненно повис на поводьях. Из простреленной головы капала кровь. Рядом с коновязью лежал еще один труп в коричневом плаще. Над ним на корточках присел Бар и бесцеремонно шарил у него по карманам. Увидев нас, он, кряхтя, поднялся:
