— Уходи, женщина, — устало сказал Ангус. — Уходи и дай мне спокойно умереть.
Сабрина гоняла по тарелке овсяную кашу, поскольку есть ей совсем хотелось, когда на следующее утро у них в доме появился Найл Макларен.
На нем были традиционные горские штаны, домашнее одеяние, только на поясе грозно висел меч, и вид у Найла был мрачный.
— Что вы натворили? Что это за дурацкая идея заключить мир с Бьюкененами? — осведомился он.
Сабрина поднялась из-за стола. При встрече с ним она снова испытала боль.
— И вам доброго утра, милорд, — насмешливо произнесла она.
— Отвечайте, черт побери! Что за трюки вы устраиваете?
Сабрина поморщилась. Тон у Найла был таким же, как и у ее деда. Она не ждала, что ее похвалят, но и виноватой себя не чувствовала.
— Едва ли я назвала бы так попытку заключить перемирие между воюющими сторонами, — резко ответила она.
У Найла заиграли желваки. Он едва сдерживал кипевшую в нем ярость.
— Ты заключила сделку с дьяволом! Ты не представляешь, с кем вступила в переговоры!
— Я знаю достаточно для того, чтобы попытаться использовать выпавшую возможность ради благого дела. До меня никому не приходило в голову положить конец войне. Я сделала Бьюкененам деловое предложение, вот и все.
— Горы слишком далеки от Эдинбурга и от торгового дома твоего отчима. Если ты думаешь по-другому, тебе, пожалуй, пора бежать отсюда как можно быстрее. Ты просто сумасшедшая, если думаешь, что Бьюкенен сдержит слово.
— Это у вас не все в порядке столовой, если вы рассчитываете на то, что я убегу отсюда, трусливо поджав хвост.
Найл сделал глубокий вдох.
— Я всего лишь хотел сказать, госпожа Дункан, что с вашей стороны наивно полагать, будто вы можете изменить сложившиеся здесь жизненные устои.
— Я только хотела помочь.
Ей показалось, что выражение его лица смягчилось.
— Благородный, самоотверженный жест, однако не по адресу. Сила и мощь — только это можно противопоставить Бьюкененам.
— Мне кажется, вы чего-то недопонимаете. Оуэн Бьюкенен, как мне показалось, знает цену деньгам. По крайней мере он не отверг мое предложение.
— Оуэн перережет горло любому Дункану и глазом не моргнет!
Рэб поднялся и, подойдя к Найлу, уткнулся носом ему в ладонь. Он требовал ласки.
Предатель, рассерженно подумала Сабрина, глядя, как Найл рассеянно погладил пса по голове. И она, поджав губы, укоризненно посмотрела на Рэба.
— Просто удивляюсь, с чего он так к вам привязался. Обычно Рэб не спешит вступать с кем-то в дружбу.
Найл усмехнулся:
— Не стоит менять тему. Мы обсуждали ваше неразумное вмешательство в наши дела.
Сабрина резко вскинула голову. Последний раз она уступила ему в схватке. Теперь победа будет за ней.
— Это вы обсуждали мое вмешательство, сэр. Я же пыталась объяснить свой поступок. Оуэн Бьюкенен не собирался перерезать мне горло. Даже заговорил со мной о том, что я могла бы приобрести для себя и своего клана, став его женой.
— Проклятый ублюдок в отцы вам годится!
— Но ему нужна жена, — спокойно возразила Сабрина. — Насколько я поняла, он овдовел несколько лет назад. И еще у него есть сын, который как раз вошел в брачный возраст. Так что я подумываю, не выйти ли мне замуж за представителя их клана.
— Черта с два вы это сделаете!
— А почему бы и нет? И потом, вас это совершенно не касается. Я сама выберу себе мужа!
В самом деле, его это совершенно не касается. Но мысль о том, что Сабрина выйдет за одного из Бьюкененов, была ему невыносима. Не только потому, что он ненавидел это племя, которое принесло ему столько горя. После того как ему удалось избежать навязанного ему брака, Найл чувство вал себя в долгу перед ней.
— Вы ясно дали мне понять, что не желаете на мне жениться, — сквозь зубы процедила Сабрина. — И теперь я вправе сама выбрать себе мужа. Особенно если мой брак принесет пользу моему клану.
— Я же сказал, что найду вам другого жениха.
— Мне не нужен жених по вашему выбору!
— Вам придется выйти замуж за кого-нибудь другого, только не из клана этих мясников Бьюкененов. Скажем, за кого-то из Сассенахов.
Теперь Сабрина больше не сомневалась в том, что этот горец разделял презрительное отношение шотландцев к англичанам. Сабрина вытянулась и словно стала выше ростом.
— Я не позволю вам диктовать мне, что я должна делать!
— А я не позволю вам совершить такую идиотскую ошибку.
— Вы не можете меня остановить!
Найл шагнул к ней и до боли сжал ее хрупкие плечи.
— Могу, госпожа Дункан. И остановлю.
Сабрину испугала эта ярость, эта готовность причинить боль. Сердце ее забилось чаще. Его искаженное гневом лицо было так близко, что она чувствовала его дыхание. И вдруг краска залила ее лицо. Она вспомнила, как Найл целовал ее в губы, как крепко обнимал, гладил ее шею, ее грудь.
Взгляды их встретились, и снова их потянуло друг к другу, как ни старались они противостоять охватившему их желанию.
— Будьте так любезны отпустить меня, сударь, — сказала она. Голос ее дрогнул от гнева и иного, более глубинного чувства. Она не хотела признаться себе в том, что хочет этого мужчину, жаждет его поцелуев.
Но вместо того чтобы отпустить ее, Найл все сильнее сжимал ее плечи.
— Отпущу, когда сочту нужным.
— Никак не ожидала такого обхождения от джентльмена, известного своими отменными манерами, — с издевкой заметила Сабрина.
Найл выругался, остро ощущая пронзившее его желание. Ни одна женщина еще не возбуждала его так, как эта «серая мышка» с острым и злым языком. Он еще сильнее сжал ее плечи…
В этот момент в комнату вошел Ангус, тяжело опираясь на трость.
Сабрина, вспыхнув от стыда, вырвалась и отскочила от Найла.
— Дедушка, тебе нельзя вставать!
Старик лишь досадливо отмахнулся и обратился к Найлу:
— Рад тебя видеть, Макларен. Тут у нас беда случилась, а я не в том состоянии, чтобы с ней справиться.
— Я получил твое послание, Ангус, — сказал Найл. — Я как раз шел к тебе, когда решил заглянуть к твоей внучке, чтобы поговорить с ней. Насколько я понял, Бьюкенены опять создали проблемы?
— Да, украли у нас двести голов скота вчера ночью.
— Не может быть, — выдохнула Сабрина. — Мы же договорились!
— Еще как может, — хмуро откликнулся Ангус. — Проклятые Бьюкенены постоянно воруют скот.
Сабрина покачала головой. Еще суток не прошло с тех пор, как Оуэн дал ей честное слово. Но тогда… Тогда она действительно мало что понимала в делах клана. И обычаи, что правили здесь испокон веку, не так легко умирают. За кого принял ее Оуэн? За доверчивую дурочку? Может, бес конечная война нравится ему больше, чем надежный и вы годный для всех мир?
