Последнюю фразу присоветовал Светлан, и судя по тому, как дёрнулся телевик, она достигла цели. Выходит, «новые друзья» у Михея всё же есть и на их поддержку телевик рассчитывает. Да и не сунулся бы этот стервятник сюда по своей воле – значит, его нацелили, если не принудили. И у кого ж на такое хватит влияния?
– Однако к чему затевать свару, – снова убрала коготки Люси, – когда можно сотрудничать. С нашей стороны препятствий не будет. Итак, что вам угодно, сударь?
И она улыбнулась в третий раз, нагоняя на гостей стужу своей ледяной приветливостью.
– Ну хорошо, – наконец выговорил Несторов. – Предположим, это угодно мне.
И он пустился заливать про свой замысел сделать серию репортажей о Городе. Недаром же о том идёт слава, как о кузнице талантов. Вот Несторов и желает осветить, как они, образно говоря, куются, пообщаться с преподавателями, с детьми, ознакомиться с методикой. А ещё ему интересно, как проходят званные балы в местном Дворце, известные далеко за пределами столицы и даже, говорят, в зарубежье.
– Мы не допускаем туда ТВ, – прервала его Люси. – Это стесняет наших гостей.
Не говоря о том, что вечерние повадки ведьм, если показать их широко, могут шокировать очень многих, а то и напугать. На балах-то публика более-менее раскованная, вдобавок разогретая лёгкими стимуляторами.
– Так, – сказал Несторов, ничуть не обескураженный. – Ну, тогда мы покажем, как ведут себя здешние жители в дневное время: чем занимаются, как отдыхают. Жизненный уклад, знаете ли, – это любопытно. И познавательно.
– Что, вам тоже захотелось поглазеть на голышек? – проницательно осведомилась женщина. – По-моему, это такая болезнь: подглядывать.
– Но послушайте! – возмутился телевик. – Наши зрители желают видеть…
– Да Бог с ними, с желаниями ротозеев. Голые зады и так мелькают по всем каналам. – Она усмехнулась: – А в душу хотя бы одной из этих бедняжек вы заглянули?
– Через зад, что ли? – сострил Несторов. – По-вашему, для этого они выставляют всё напоказ?
– И какова же ваша версия?
– Ну, вы сами знаете.
– Приманивать самцов? Вы льстите себе, сударь. Или пытаетесь себя оправдать. Далеко не всегда это приглашение, тем более – обещание. Нечего сваливать на других собственную вину.
– Расскажите это нашим зрителям!..
– А что, по-вашему, я делаю сейчас? – сказала Люси прямо в камеру и продолжила бархатным голосом дикторши: – Дорогие телезрители, дяди и тёти, а также бабули и дедули, будьте любезны усвоить накрепко, что здесь частная территория и любые посягательства на её неприкосновенность будут пресекаться всеми дозволенными способами. Чем мы занимаемся тут, не касается никого, кроме наших граждан… Тут и сказке конец, – заключила она, снова поворачиваясь к Михею. – Имею в виду ваши репортажи. Уж лучше отказать сразу, чем гадать, какими помоями вы обольёте Город, когда накопите иллюстраций. Мы слишком хорошо знаем вас, чтобы рассчитывать на иное. Кстати, любопытно: откуда у вас такие сведения? Совсем недавно в этой зале поднимались похожие темы – может, неспроста?
Действительно, походило на то, что Гюшест и Несторов черпали из одной выгребной ямы. Конечно, Арист мог наябедничать сразу в органы и в mass media – такие дублеты весьма любимы стукачами. Или эти ноги растут из иной задницы?
– Ну, вы суровы! – пробормотал телевик. – Может, лучше мне переговорить с владельцем?
– Уверяю, он скажет то же самое, только в более крепких выражениях, – солнечно улыбнулась ведьма, будто сама очень миндальничала с гостями. – Конечно, для вас и это хлеб…
Но отступать Несторов не собирался – во всяком случае, так просто. Освоиться он уже успел, с манерами хозяйки обвык кое-как и теперь от штурма перешёл к осаде. Всё-таки Михей был профи, а ключи к слабым сердцам умел подбирать, даже если слабость минутная. Конечно, Люси не по его зубам, но телевик этого не знал, а потому сосредоточился сейчас на ней, обращая на её подручного не больше внимания, чем на предмет обстановки. И совершенно напрасно, поскольку тот всматривался в гостя с интересом исследователя, изредка скалясь, словно уже облюбовал для него полочку в своём выставочном шкафу – где-то между оборотнями и вампирами. Хотя поглядывал и на безмолвную помощницу, будто заподозрил в ней новый тип здешней породы, ещё незнакомый ему. Тоже, коллекционер!
Наконец Люси произнесла, подражая интонациям Артезии:
– Сударь, вы так настойчивы!.. Не обговорить ли нам это без сторонних ушей, – она посмотрела на помощницу, – а уж тем более глаз, – перевела взгляд на оператора. – Мой советник позаботится о ваших людях.
Самодовольно ухмыльнувшись, Несторов мигнул своей девице. Одеревенев лицом, та ухватила оператора за локоть и повлекла вон из комнаты. Следом за ними убрался Гай, как видно, решивший заняться помощницей вплотную.
– Если позволите, я сяду ближе, – сразу сказал Михей. – Так нам будет удобней…
– Вовсе ни к чему, сударь, – холодно оборвала Люси. – Учитывая вашу репутацию, предпочитаю не рисковать.
– Какую репутацию, простите? – удивился он.
– Детские дома, к примеру, – напомнила ведьма. – Или забыли свой интерес к сироткам?
– А что, вы тоже сирота? – огрызнулся Несторов, на секунду потеряв контроль.
– В известном смысле. Зато у меня много друзей, а это весьма могущественные люди, поверьте. И никогда не станут торговать мною – в отличие от ваших.
– Что за намёки, госпожа? «Сиротки», «друзья»!.. Вы знаете что-то?
– Достаточно, чтобы закопать вас глубоко под землю да ещё вбить в грудь осиновый кол… А хотите сыграть в игру?
– Игру? – отрывисто переспросил он. – Занятно!.. Какую же?
– Я отвечаю на ваши вопросы, вы – на мои. Поочерёдно. Но предупреждаю: ложь я чувствую.
– Ладно, согласен.
– Первый выстрел – мой.
– С чего это? Вы же предложили дуэль!..
– Вы можете отказаться.
– Ну хорошо, палите.
– Кто направил вас сюда?
Несторов пожал плечами:
– Телестудия, конечно.
– Неверный ответ, – бесстрастно оценила Люси. – К тому же глупый. Вы давно сами решаете, чем заняться.
– Тогда к чему вопрос?
– Но не в этот раз. Итак?
После затяжной паузы Михей нехотя произнёс:
– Слышали вы про Комитет?
– А-а!..
– Что?
– Сегодня к нам уже наведывались оттуда.
– Кто?
– Это ваш первый выстрел?
– Господи, конечно, нет!..
– Ну, так и не стреляйте вхолостую.
Глубоко вздохнув, Несторов спросил:
– Что вы знаете про детские дома?
