Дома ее не оказалось. Ее родителей тоже. Он сидел за рулем, когда увидел мистера и миссис Фостер, подъезжающих к воротам на своем автомобиле. Они достаточно холодно объяснили ему, что Алекса собирается учиться и до него ей дела больше нет. Сказать, что Марк был ошарашен, значит ничего не сказать. Он стоял как дурак и не знал, как ему реагировать на это известие.
А потом еще бабушка подлила масла в огонь. Сообщила, что навещала Алексу и ее родителей (да, вспомнил он, что-то об этом говорила миссис Фостер), девочка очень юная и умненькая, ни о каком замужестве она, конечно, пока и не думает. Главное для нее — окончить университет.
— Так что, Марк, дорогой, давай-ка обо всем забудем и объявим наконец о помолвке, — закончила свою речь бабушка.
— Нет. Независимо ни от чего я не женюсь на Эмили.
Элизабет помолчала немного.
— Что ж, Марк, заставить тебя никто не может. Надеюсь, что твой дед найдет какое-то решение, и интересы семьи не пострадают. Но он очень зол на тебя. А про отца ты и сам все знаешь. Может, еще передумаешь?
Марк отрицательно покачал головой.
— Прости, ба. Я не могу.
Она подошла к нему, пригнула его голову и поцеловала в лоб.
— Ну удачи тебе. Отцу и деду постарайся не попадаться на глаза. Со временем все утрясется.
Прошел год. Марк редко оставался без девушки больше чем на месяц. Ричард регулярно вытаскивал его на какие-то вечеринки, свободные вечера и уик-энды они проводили довольно весело. Только вот с лучшим другом детства никак не удосуживался познакомить.
— Он с головой ушел в науку, — объяснял Ричард. — Все проводит какие-то исследования. К тому же женился недавно, так что теперь его и вовсе из дома не вытащишь.
Однако об Алексе Марк не забыл. Она снилась ему ночами. Там, в снах, все было как наяву: она рядом, ее шелковистые волосы касаются его щеки, ее руки обвивают его плечи, а он прижимает ее к себе и чувствует ни с чем не сравнимое счастье… А потом наступало утро, и Марк в очередной раз понимал: это всего лишь короткий сон.
Однажды он поехал-таки в Лондонскую школу экономики, чтобы узнать, учится ли там Александра Фостер (она рассчитывала туда поступить).
— Да, — подтвердили ему, — учится.
И даже сказали, в каком кампусе искать. Но там его ждал неожиданный сюрприз. Соседка Алексы сообщила проникновенно:
— Да не живет она здесь. Замуж вышла, ребенка ждет.
В его сердце будто вонзили кинжал. В глубине души Марк рассчитывал, что они встретятся, поговорят, выяснят, что это было какое-то недоразумение, и все станет как прежде. Но, оказывается, Сильви Фостер была абсолютно права: Алекса о нем забыла.
После этого Марк пустился во все тяжкие с новой силой. Алкоголиком он не стал — к этому пагубному пристрастию его, к счастью, не тянуло. А вот женщины стали своего рода наркотиком — он все пытался найти, почувствовать то, что испытывал рядом с Алексой. И не находил. И не чувствовал.
Однако важнее всего для него были интересы бизнеса. С помощью Джека и Ричарда он быстро вошел в курс дела, наладил работу отдела маркетинга, потихоньку стал подключаться и к управлению компании в целом. Это был очень ценный опыт. Однако Марк чувствовал, что медицинское оборудование — не совсем его профиль. А вот какой его, он пока не понимал.
Сквозь сон Марк услышал телефонный звонок. Был выходной, раннее утро, рядом спала очередная девушка, кажется, ее звали Сьюзан. Марк все же дотянулся до телефонной трубки.
— Бабушка? Что так рано?
— Марк, ты должен к нам приехать. Дед хочет тебя видеть.
Сон как рукой сняло. В последние десять лет, с тех пор как он категорически отказался жениться на Эмили, он не общался ни с дедом, ни с отцом.
— С чего это вдруг? Что-то случилось?
— Да, Марк. — Голос Элизабет звучал встревоженно. — Он болен. Рак. Врач сказал, ему осталось пара месяцев, не больше. Приезжай, прошу тебя.
— Хорошо, сегодня буду.
Марк наспех попрощался со случайной партнершей, выпил крепкий кофе и спустился в гараж. Ярко-красный «форд» к этому времени сменил ярко-красный же «феррари» — теперь он мог себе позволить такую дорогую игрушку.
И через два часа Марк уже подъезжал к усадьбе Грин Хилл. Ему казалось, здесь ничто не меняется. Громадные вековые дубы все так же, будто стражи, охраняли подступы к особняку. Ровно подстриженные лужайки и газоны, увитые зеленью беседки, пруды в обрамлении плакучих ив и склонившихся над водой кустарников. Десять лет назад деду удалось найти инвесторов, так что краха не случилось: и бизнес, и родовая усадьба остались в распоряжении семьи.
Марк поставил машину в гараж и вошел в дом. Бабушка — она тоже, казалось, не меняется — спустилась навстречу, обняла внука.
— Дорогой, дедушка очень хочет поговорить с тобой. Если не возражаешь, сразу иди к нему. А я пока прикажу приготовить завтрак.
Марк, пожалуй, впервые видел деда в таком состоянии. Он лежал на белых простынях беспомощный и какой-то маленький. Хотя всегда был высоким, статным, уверенным в себе человеком. А еще — очень умным, мудрым и дальновидным. Марк всегда удивлялся, почему его отец совсем другой. Лучшие качества деда странным образом трансформировались в отце, превратив его в самоуверенного, высокомерного, спесивого и заносчивого типа. Но для деда на первом месте всегда были интересы семьи, и потому он не мог простить внуку отказа от выгодной женитьбы.
— Подойди, — непривычно тихим голосом попросил дед. — Сядь.
Марк присел на кушетку и взял руку деда.
— Привет, дед.
Сейчас он чувствовал, как сильно любит его, несмотря ни на что. Марк вспомнил, как приезжал в усадьбу на каникулы из частной школы-пансиона, где провел детские годы, и как ему было здесь хорошо. Как дед не жалел для него времени и сил, как вместо сказок рассказывал ему на ночь семейные легенды. А когда внук подрос, учил его стрелять, плавать, играть в теннис, ездить на велосипеде, а потом — водить автомобиль. Он был тогда молодым, здоровым, полным сил и бьющей через край энергии. Как же больно видеть его сейчас таким.
— Марк, я скоро умру, — снова заговорил дед. — И хочу успеть сказать тебе то, что должен был давно уже сказать. Ты — моя надежда, всегда ею был. Твой отец, мой сын… он бездарно управлял компаниями, и мне всегда приходилось исправлять его ошибки. — Дед замолчал, тяжело дыша.
— Может, тебе дать попить?
— Нет, спасибо. Так вот… Сейчас дела идут хорошо, Элизабет следит за этим. Но одной ей не справиться. Я передаю бизнес тебе. Отцу твоему я назначил содержание, ему хватит. Обещай мне, что займешься этим. И еще… прости меня за все.
На глаза Марка навернулись слезы, он наклонился к деду, уткнулся лицом в его руки.
— Конечно, дед. Я тебя люблю. Я тебя очень люблю.
