Вскоре после этого дверь вновь отворилась и появилась знакомая луковицеподобная, простодушная физиономия. Тот, кто интересуется изучением выражения чужих лиц, сразу бы заметил, что улыбка Раньи при появлении лепара была иной, чем та, с которой он обращался к своим прежним собеседникам.
– Приветствую тебя во имя Назначения, Итепу.
– Теплая вода и легкое течение. – Лепар привык сам приносить еду для Раньи. Это давало им возможность для более продолжительного разговора. Итепу нравились их беседы, тем более что ашреган выбирал для них простые темы. У Раньи многому можно было научиться, а Итепу любил учиться. Раньи сбросил ноги с постели и поглядел, что за еду ему принес Итепу. Как обычно, пища была незнакома, но съедобна. Автоматы на борту корабля знали, что именно ему готовить. Узор уже сотни лет занимался узниками. Функционирование психологии ашреганов не было ни таинственным, ни сложным. Пища могла и не доставлять наслаждения узнику, но поддерживала его жизнедеятельность.
С пленником общались хорошо. Его даже снабдили инструментами, которые ашреганы употребляют при еде. Раньи достал их под всегда спокойным взглядом Итепу.
Его обманчивое дружелюбие не вводило Раньи в заблуждение. Все, что делалось здесь, имело единственную цель – обеспечить сотрудничество ценного для хозяев существа. Ничего больше. Но если они лелеяли надежды на то, что сумеют изменить образ его мыслей, то они, конечно же, ошибались. Он с энтузиазмом набросился на пищу, зная, что для предстоящих дискуссий ему будет необходима энергия. Хотя он и пленник, это не означает, что больше он не в состоянии служить Назначению.
– Как прошла встреча? – Итепу слегка отклонился назад, опираясь на свой сильный хвост, чтобы сохранить равновесие. Раньи отправил что-то розовое и мясистое в рот. Нет смысла интересоваться, есть ли там наркотики или нет. Ему нужно есть и пить, чтобы выжить, а если они хотели напичкать его медикаментами, то могли это сделать совершенно бесконтрольно.
– Я думаю, они ушли разочарованными, – отвечал Раньи с набитым ртом.
– Я думаю также, что они несколько меня боятся. Это хорошо. Пусть они меня боятся. – Он взял жареные зерна и взглянул на лепара. – Ты ведь тоже меня боишься, разве нет?
– Конечно, как и все цивилизованные расы, мы считаем даже само понятие сражения чем-то чуждым и тревожным. Ну, а те, кто ведут эти сражения, – по-настоящему ужасны.
Раньи оторвал ломоть от поджаристой буханки и помахал им:
– Но ты не настолько меня боишься, насколько испугался бы человека.
– Люди – наши союзники.. Я не боюсь людей.
Раньи проглотил кусок.
– Я умею не только сражаться, но и наблюдать. Мои собеседники узнают что-то от меня, я – от них. Я думаю, ты лжешь. – Итепу ничего не сказал. Ваши доктора беспрестанно мне толкуют, что у меня масса черт, присущих человеку, и что эти, мол, черты появились в результате «биоинженерии». Чтобы я и мои друзья лучше сражались, понял? Как люди. Я вижу их реакцию. И тут уже не имеет значения, с’ван это, гивистам, о’о’йан или массуд. Морды у всех одинаковые. Это все весьма поучительно. Я знаю и сам из учебных занятий, что ашреганы и люди похожи между собой. Было бы глупо с моей стороны отрицать, что я более похож на человека, чем большая часть представителей моей расы. Но это еще не делает меня человеком. Это не означает, что мои гены подверглись изменению. Это лишь означает, что я выше ростом, сильнее и опаснее обычных ашреганов. Я не понимаю, почему ваши ученые все так усложняют.
– Я не знаю, – ответил Итепу тихо. – Подобные вопросы выше моего понимания.
– Да, вы – лепары – прямолинейные и простые существа. Поэтому я не понимаю, отчего вы до сих пор не присоединились к Назначению? Честно признаться, несмотря на всю их пропаганду, в рамках Узора на лепаров смотрят снисходительно. Ничего подобного нет в рамках Назначения. Там все расы равны. Вы будете наравне с криголитами, ашреганами и учителями-амплитурами.
– Это правда, что мы просты. – Итепу говорил медленно и осторожно. – Но мы достаточно умны, чтобы быть реалистами. Чтобы ты не говорил, но различные существа не создаются равными. Мы это понимаем и согласны с этим, нас это и не тревожит. На этом осознании зиждется наша независимость и наша удовлетворенность своим положением. Мы не променяем это на чуждые и непонятные идеалы.
Раньи вздохнул и отодвинул остатки пищи в сторону:
– Типичное искаженное мышление. Но если у нас будет больше времени побыть вместе, я надеюсь открыть тебе истину.
Итепу сделал широкий жест своей рукой с толстыми пальцами:
– Я тронут твоей заботой о моем благополучии.
Раздосадованный своей неспособностью переубедить своего собеседника, Раньи протянул руку к контейнеру с крепкими напитками. Содержимое было приятного терпкого вкуса.
– Ты мне нравишься, Итепу. Как и другой твой приятель, тоже лепар.
Мне кажется, что в какой-то мере ты представляешь лучшую часть Узора, хотя ты, как и остальные, – дезориентированы. Ты невинен, честен. Твои более рафинированные союзники не обладают этими качествами.
– Ты тоже мне нравишься, Раньи-аар. Я рад, что мне разрешено тебя сопровождать. Должно быть, ужасно понимать, как далек ты от своих друзей, от своих сородичей. Как ужасно быть одному среди врагов. – Легкая дрожь пробежала по телу амфибии, завершившись резким движением хвоста. Я лично не смог бы долго такое выдержать.
– Это потому, что ты не боец. Не проклинай себя за отсутствие способностей, которые тебе не были даны при рождении. Каждому из нас в этом временном существовании отведена своя роль.
– Но разве ты так уверен в том, какова именно твоя роль? – маленькие черные глазки взглянули на него с комичной мордочки лепара.
– Конечно. – Раньи уселся на кровать. – Борьба во имя Назначения.
Чтобы мои друзья и мои родные мной гордились.
– Они, наверное, уже гордятся тобой. – Итепу выпрямился, опираясь хвостом о пол. От него пахло водой, в которой он и его товарищи проводили время, свободное от работы. – Наверное, это просто прекрасно – быть так уверенным во всем, всегда знать, что именно делать, твердо знать, что правильно, а что нет. К сожалению, лепары – глупый народ. Вселенная озадачивает нас. Нам сложно выбирать в бесконечном количестве возможностей. Если бы только Космос был более простым местом для жизни. Тогда мы чувствовали бы себя увереннее, как с’ваны, как ашреганы, как амплитуры.
– Учителя? – Раньи с удивлением взглянул на Итепу.
– Да. Лепары думают, что амплитуры заслуживают восхищения. Правда, нас беспокоит их отношение к слабым народам. Их отношение и их намерения.
– Но так не может быть всегда, – искренне сказал Раньи. – Вы могли бы измениться.
Итепу дотронулся до панели на стене, и дверь скользнула в сторону.
– Думаю, мы предпочли бы, чтобы амплитуры изменились. – Он постоял в дверном проеме. – Я надеюсь, Раньи-аар, что наши союзники не нанесут тебе вреда. Я надеюсь, ты проживешь долгую и счастливую жизнь среди своих близких. Очень многое в тебе интригует меня. Многое, чего я, простой представитель своего простого народа, никогда не смогу понять. – Дверь за ним закрылась.
