Райе растерялся, но это было его нормальное состояние. Он принадлежал к собственным сквайрам Рэндалла, мальчишкам его возраста, из семьи, достаточно знатной, чтобы допустить его пребывание при персоне наследника и вот уже три года как короля, но среди прочих занимал особое положение, потому что мальчики были похожи. Одинакового роста, одинакового телосложения, настолько, что могли беспрепятственно меняться одеждой, одинаково смуглые и черноволосые, и даже в чертах лица наблюдалось определенное сходство, настолько близкое, что в его отношении в замке жил шепоток вполне определенного сорта. Их даже стригли одинаково. Впрочем, Рэндалл весьма надеялся, что их нетрудно различить по выражению лица. Райе не обладал и сотой долей его темперамента. К тому же его никогда ничему не учили: чтобы он, при его опасном сходстве, никоим образом не смог занять место исконного короля. Но вообще-то он был постоянно рядом, и Рэндалл частенько срывал на нем зло, правда, исключительно на словах. Райе ни за что на свете не посмел бы дать сдачи законному королю, а без того добрая драка теряла для Рэндалла всякий интерес.
— Сколько раз мне говорить, — сказал он. — Я буду есть только свежие овощи и жареное мясо. Можно рыбу. Сыр, вяленые фрукты.
Он взболтнул кувшин и прислушался к плеску.
— Вода?
Райе затравленно кивнул. Рэндалл демонстративно отставил кувшин, всем своим видом показывая, что в следующий раз запустит его через комнату.
— Ваша матушка говорит, что вам еще рано пить вино…
— С моей матушкой мы расходимся по большинству вопросов.
— …что если вы опять откажетесь от куриного бульон, чрезвычайно полезного для вашего выздоровления, она прикажет кормить вас насильно.
Рэндалла передернуло. Он отказывался от вареной пищи с тех пор, как его извлекли из зева колодца и затолкали в постель для излечения, и с санкции маменьки и личного врача был подвергнут унизительной и довольно болезненной процедуре принудительного кормления. До сих помнил и никогда в жизни не забудет, как его держали два дюжих слуг, пока нянька засовывала в самое горло ложку ложкой. Потом его долго и изнурительно рвало, но мать решительно отказалась идти на поводу у его ничем не обоснованных капризов. И было тем более обидно, что из-за нее приходилось начинать сначала. Она пустила псу под хвост его первую настоящую победу. Нарушила условие действия заклятия. Однако он полагал, что узнай она об этой причине его негодования, упорствовала бы еще сильнее.
— Райе, — сказал он проникновенно. — Я знаю, ты можешь. Лучше всего была бы запечатанная бутылка. Но если уж это так тяжело, достань мне молока. И я уверен, что ты сумеешь выпросить на кухне чего-нибудь из моего списка. Можно не с господского стола. Хоть пиво. И, боже правый, не надо мне этой воды!
Райе, будучи со всех сторон и перед всеми виноватый, безмолвно исчез за дверью. Перед Рэндаллом, исходя ароматным паром, стыл какой-то безумный трюфельный суп. Филокактус ожил.
— В этих ваших требованиях, сир, ведь есть рационально зерно? — спросил мэтр Эйбисс. — Отказ от дворцовой воды чем-то обоснован?
Рэндалл поджал губы и посидел молча. Ему не хотелось рассказывать про ад, каким-то образом вросший в него изнутри. Однако, с другой стороны, у него накопились вопросы, какие он мог бы прояснить в беседе с нужным человеком. И этот человек стоял перед ним.
— Сколько человек умерли в этом замке при симптомах отравления? — спросил он.
Мэтр Эйбисс возвел очи горе и неожиданно и несоответствующе ухмыльнулся.
— Весьма многие, и на этот счет имеется целая «Летопись Мрачных Тайн», по сею пору не разгаданных, поскольку человеку до этого нет особого дела. Некоторые умирали весьма и весьма кстати, смерть других иногда просто невозможно объяснить. Одна из версий толкует, что атмосфера ужаса, окружающего эти внезапные, иной раз никому не выгодные кончины, имела свою собственную цель, способствуя якобы исполнению определенного условия…
Он замолчал и посмотрел на Рэндалла вопросительно, словно ожидая, поймет ли тот. Рэндалл не подал виду.
— Мэтр, — ответил он вопросом на вопрос, — хотите прожить долго?
— Разумеется. Вмещая в себе некоторую сумму знаний о деяниях настоящих и прошлых, которая может оказаться опасной для своего хранителя, — тот скромно улыбнулся, — я даже прилагаю некоторые усилия, дабы выглядеть наиболее безобидным существом.
— Тогда послушайте меня и не пейте здешней воды. Не ешьте ничего, что на ней сварено. Представьте себе, что туда… ну, скажем, опорожняют ночные горшки.
— Там что-то кроме горшков, верно? — спросил мэтр Эйбисс, понижая голос. — К тому же я знаю, куда на самом деле их сливают и куда потом вывозят в двухсотведерной бочке.
— Вода заражена? Чем-то таким, что вы смогли увидеть?
Рэндалла передернуло всего до последней косточки, и он промолчал. Мэтр был понятлив, и не стал его допытывать. К тому же появился Райе со своей добычей, и они немедленно разделили ее на троих.
— Молока не достал, — с набитым ртом извинился сквайр. — В это время года оно горькое. Телята только что родились.
Неизвестно, откуда он упер двухпинтовую бутыль с каморийской печатью на сургуче, но, во всяком случае, они двое были ею осчастливлены. Мэтру Эйбиссу вино было запрещено уставом, как бренное излишество, и мальчишки не стал его уговаривать, дабы не подвергать соблазну.
Но, видимо, он был из тех людей, кто способен вытянуть из немногого сказанного большое знание. Рэндалл заметил, что весь остаток дня мэтр был озабочен, а уходя, сказал:
— Королевский замок Констанцы построен на фундаменте другого строения. Предыдущего дворца. Архитекторы стремились использовать стратегические выгоды его местоположения, а также определенную энергетику исстари живого места. Он был снесен до основания при завоевании наших площадей азиатской ордой, на некоторое время обосновавшейся здесь, а после не то оказавшейся не в состоянии удержать столь великое, не то, что вероятнее, пожравшей самое себя, разложившейся изнутри. Разумеется, при строительстве был проведены исследования и проложены необходимые коммуникации. Где-то попадались мне на глаза отчеты о том, что под руинами старого замка обнаружены обширные подземелья, уходящие глубоко под холм, целый затопленный город, осушить который и засыпать землей не представлялось возможным при том уровне техники и численности рабочих, каким они тогда располагали. Однако поскольку старый замок стоял на этом основании длительное время без видимых повреждений конструкции, фундамент сочли устойчивым и пригодным для новых строительных работ. Даже замуровали в него юную деву ради благословения духов земли. Скверный, сказать, языческий обряд. Не ее ли останки вы там видели?
— Может быть, — коротко отозвался Рэндалл. Судя по его впечатлениям, там, на льду мог покоиться целый гарем. Впрочем он не различал мужских и женских скелетов. Мэтр Эйбисс разумеется, не желал того, но он напомнил ему о ночных страхах, и, оказавшись в своей опочивальне, король вовсе не был расположен от них избавиться.
