— Ничего, справимся, — не обратил внимания на предостережение Макс. — Значит, так, Чарли. Ты кто?
— С этого нужно было начинать, — обиделся тот. — Я смотритель этого острова. Остров, между прочим, находится в Национальном заповеднике!
— Смотритель? Так смотри за ним хорошенько! Я переведу деньги на твой счет. Визитка есть?
— В кармане.
Макс вытащил картонный квадратик, переложил его в свой карман.
— Созвонимся, дружище.
— Развяжите!
— Сам приложи усилия, — подмигнул ему Макс.
— Как?!
— Чарли, ты просто олух. Подойди к кухонному столу, там нож. Неужели и дальше рассказывать? Эллис, бежим, у нас мало времени, пока он развяжется, нужно уплыть.
— Не понимаю, почему они такие агрессивные? — пожала плечами Эллис. — Нет чтобы обрадоваться гостям, сесть, поговорить, познакомиться, предложить помощь. У! Злыдни.
— Обманщица! — прокричал ей вслед Чарли и прыжками принялся добираться до кухонного стола.
— Скажи спасибо, что она тебе ботинки к полу не примотала! — рассмеялся Макс, выходя из дома смотрителя.
— Че? Че происходит? У, больно, — подал голос очнувшийся Блейк.
— Все, Эллис, больше времени у нас нет.
Они побежали обратно гораздо быстрее, чем шли сюда. Мысль о том, что в бухте острова ждет лодка, придавала энергии и сил. С одной стороны, Эллис не хотела так скоро покидать чудесное место, где она провела две восхитительные ночи, с другой — вторая ночь безумного секса была прервана какими-то бандитами и больше не казалась восхитительной.
— Держись! — Макс на бегу схватил ее за руку.
Нет, подумала Эллис, когда его горячая рука захватила ее ладошку, что-то в этом приключении все-таки есть.
— Ты отлично дерешься, — задыхаясь от бега, все же произнесла Эллис.
— Разучился уже, — пробурчал Макс. — Давно не практиковался, вернусь, займусь опять боксом. А ты здорово орудуешь сковородой!
— Так я же работница пищеблока, хи-хи, — хихикнула Эллис.
— Вернешься, чем займешься?
— Не знаю.
Эллис подумала, что действительно не знает, чем займется. Пойдет опять пытать счастье с Эдвардом Ньюменом? Или вернется в ресторан официанткой? Или согласится на предложение Макса стать его любовницей? Интересно, он еще не передумал, видя, как она безжалостно разбирается с мужчинами? Столько вопросов, а ответ на них должен быть один. Пока Эллис могла только сказать, что Максимилиан ей безумно нравится и она не знает, что будет потом. О «потом» сейчас, когда он так по-хозяйски, так собственнически держал ее руку в своей, даже думать не хотелось. И в голову опять лезли неприличные мысли.
Они нашли лодку, вытащенную на берег, и им стоило огромных усилий оттащить ее обратно в воду. Макс даже подумал, что ничего не получится, но Эллис в последний момент представила стимулирующую картинку. Лодка — это любовь Макса, а океан — алтарь, к которому он желает ее подвести. Но сдвинуть с места упрямую любовь не удается, у Эллис не хватает силенок, она неопытна в подобных делах. Вот если она сдвинет эту неповоротливую махину, запустит этот чертов маховик влюбленности, Максимилиан сделает ей предложение руки и сердца.
— О!
— Отлично, Эллис! Прыгай.
— Моя сумка!
Она бросилась к кустам, где спрятала сумку. По большому счету ее волновала только косметичка, нужно же было когда-то привести себя в порядок.
— Макс! Тут какие-то мешки! — Эллис изумленно уставилась на наркотическое зелье.
— Понятно, — процедил тот, оказавшись рядом, — контрабанда. Поэтому парни были такие злые. Мы им помешали.
— В каком смысле?
— Не знаю. Но если они собирались на этом отдаленном, безлюдном острове провернуть какую-то сделку, то сюда могут нагрянуть их сотоварищи.
— Ой, только не это!
— Садись в лодку.
Они постарались отплыть как можно быстрее.
О чем его предупреждал лысый, Макс понял, когда двигатель пыхтел, корпел, чадил, но запускаться не собирался. Эллис предложила вернуться за Чарли, чтобы тот помог им управиться с капризной лодкой. Но Макс не согласился, разумно полагая, что, пока они будут ходить туда-сюда, на остров прибудет подкрепление бандитам.
Когда у него что-то не получалось, он мысленно представлял проблему в полном объеме и искал пути разрешения. Макс представил несговорчивую Эллис, отказывающуюся принимать от него ласки и подарки, и разозлился. Мысленно он повторял каждый раз, когда пытался завести двигатель: «Я не могу на тебе жениться! Я не хочу на тебе жениться! Я вообще о женитьбе не думал! Нам и без этого будет хорошо!». Мысленно Эллис ему в ответ фыркала, он злился, и злость передавалась двигателю. И наконец каким-то чудесным образом тот радостно заурчал! Максимилиан поймал себя на том, что в этот самый момент думал, а почему он, собственно, не хочет жениться, ведь почти все женятся, даже Эндрю… Он вздохнул с облегчением и потянулся, предоставляя себе небольшой отдых от физической работы и никчемных мыслей. Эллис радостно захлопала в ладоши.
— Макс, — прошептала она, — ты такой, такой…
— Какой?
— С тобой я ничего не боюсь, — призналась Эллис, опуская глаза.
— Даже плыть в кромешной тьме? — усмехнулся он.
— Уже светает. — Эллис кивнула в сторону горизонта, где над водой показался краешек солнца.
— Мы вместе встретим рассвет, Эллис, — обрадовался Макс. — Я никогда в жизни не встречал рассвет!
— Ты многое потерял, — улыбнулась она. — Это очень красиво. Это происходит так, словно вместе с новым днем начинается новая жизнь. И она другая, она лучше, чем прежняя, чище, светлее, и любви в ней больше, и радости…
— Я хочу тебя поцеловать, — прохрипел Макс, привставая.
Лодка покачнулась, и Эллис испуганно замотала головой.
— Мы же не расстанемся после того, как вернемся? — нахмурился он.
Она пожала плечами.
— Тогда я точно сейчас тебя поцелую, — заявил Макс и принялся осторожно пробираться к ней.
Но, видимо, высшие силы были против его желания, двигатель внезапно резко фыркнул и заглох.
— Нет!.. — простонала Эллис. — Макс, попытайся запустить его еще раз!
— Хорошо, — сказал он и вернулся на свое место.
Ничего не получалось, мысли больше не помогали, они беспорядочно громоздились одна на другую: хорошо, что мы еще задержимся в этом путешествии, она дольше побудет со мной… плохо, что приходится возиться с мотором, а не заниматься с Эллис любовью…
— Остров! — вскрикнула Эллис, показывая на очертания земли, раскрываемые предрассветной дымкой.
