«Вот так и становятся параноиками, — мысленно укоряла себя Джоди. — Совершишь плохое дело, а потом шарахаешься от каждого шороха».
12
Хотя Джоди и была уверена, что в ее комнате никто посторонний не побывал, не заглядывал в шкаф, а тем более под оторванную подкладку сумки, сразу же после того, как уложила спать Соню и закрылась на ключ — в первый раз за все время пребывания в доме Фреда Хонтера! — она проверила свой тайник. Сумка стояла точно так же, как она ее и оставила.
Джоди забралась с ногами в красное кресло, накрылась пледом и положила тетрадь на колени. Перед тем как начать читать, Джоди прикрыла глаза. Она хотела успокоиться и собраться с духом. Ведь сейчас, как только она откроет первую страницу, она узнает то, что никогда не знала. Узнает со слов той, которая несколько месяцев назад смеялась, шутила, любила. И которой сейчас уже нет.
— Бренда, Бренда… — одними губами прошептала Джоди. — Прости меня, подруга, за то, что я делаю. — Джоди провела рукой по кожаной обложке тетради. — Прости, — продолжила она, — и верь, что о том, что узнаю я, не узнает никто. Твою тайну я сохраню в себе.
Джоди прислушалась, словно надеялась услышать слова согласия. Вместо них она услышала шаги за дверью и осторожный стук. Потом кто-то подергал за ручку и голосом Марты воскликнул:
— Джоди, с тобой все в порядке?!
— В порядке, я сейчас. — Джоди вскочила с кресла и, чтобы не терять времени, засунула под него тетрадь.
Она открыла дверь и увидела удивленную горничную.
— Что-то случилось? — спросила Марта.
— Почему ты так решила? — Джоди постаралась улыбнуться как можно беззаботнее.
— Дверь закрыла на замок. — Марта привыкла, что в этом доме никто дверей не запирает.
— Случайно, наверное, — пожала плечами Джоди. — Я и не заметила. А ты хотела что-то?
Марта подмигнула Джоди.
— А не прогуляться ли нам с тобой вечерком? В клуб сходим или в кафе. Пока змеи нет, можно воспользоваться свободой, — быстро проговорила Марта. У нее в голове было столько планов, что о закрытой двери, к счастью Джоди, она и думать перестала.
— Прости, не могу, — остановила льющийся из Марты поток идей Джоди. — Что-то я себя неважно чувствую. Боюсь, не заразилась ли я от Сони.
— Да? Жалко… — протянула Марта. — А я думала, что мы вдвоем неплохо проведем вечерок. Ну не можешь, так не можешь. А я все-таки не упущу такой возможности. Такое счастье выпадает редко. Сама понимаешь, миссис Лерроу не приветствует отлучки из дома в рабочее время. А выходные дни так редко бывают.
— Конечно, сходи, развейся, — подбодрила горничную Джоди, мечтая поскорее остаться одной.
— Ты только меня не выдавай. — Марта чмокнула Джоди в щечку.
— Никому и никогда! — поклялась Джоди.
Тетрадь из-под кресла Джоди вытащила только после того, как Марта, заглянув в комнату Джоди попрощаться, отправилась «прогуляться», как она сама назвала свой ночной вояж. Выглядела Марта сногсшибательно. Яркий макияж, умело уложенные волосы и светло-сиреневый брючный костюм превратили горничную, вечно таскающую за собой по дому пылесос и щеточки для смахивания пыли, в прехорошенькую девушку. Высокие каблуки туфель делали ее стройнее и грациознее. Оказывается, достаточно несколько новых штрихов во внешнем виде, и человек становится совсем другим.
Джоди, привалившись к косяку двери, смотрела вслед Марте, пока та не скрылась на нижнем лестничном пролете. На лице уходившей на прогулку Марты светилось столько радости, в глазах горела такая надежда, что, еще мгновение, и Джоди готова была бы отправиться вместе с ней, оставив тетрадь в коричневой обложке так и лежать под креслом. А может, и вправду не стоит ворошить прошлое? Что прошло, то прошло. Даже если Джоди узнает всю правду, докопается до истины, откроет, кто же виноват в смерти Бренды, эти знания все равно не вернут Бренду к жизни. Так стоит ли мучиться?
Нет, она должна. Она обещала. Проведя рукой по лицу, словно отгоняя ненужные сомнения, Джоди переступила порог своей комнаты, притворила за собой дверь и уже во второй раз за сегодняшний день заперла ее на ключ.
Достав тетрадь, Джоди устроилась в кресле. Положив свое сокровище на колени, она, не вчитываясь в текст, просто перелистала страницы. Тетрадь была исписана примерно до половины. Записи за некоторые числа занимали по несколько страниц, другие — всего лишь пару строчек. Джоди обратила внимание на то, что менялся и почерк Бренды. Одни строчки были ровными, словно Бренда, как старательная ученица, выводила каждую буковку. Другие — скакали вверх-вниз, залезали на поля.
Джоди нестерпимо хотелось прочитать последнюю запись, чтобы сразу узнать и, она надеялась, понять, что же привело Бренду к смерти. Но она сдержала себя, даже прижала ладонью тетрадь, словно боялась, что та сама откроется в неположенном месте.
Нет, читать она начнет с самого начала. Чтобы что-то не пропустить, чтобы не сделать ошибочного вывода, на который у нее нет морального права.
Джоди открыла тетрадь на первой странице и увидела дату. Сделав в уме несложные подсчеты, Джоди определила, что дневник Бренда начала вести где-то за полгода до смерти.
«Никогда у меня не возникало желания записывать свои мысли. Не так уж они оригинальны и умны, чтобы стараться их сохранить для будущего. Но К. сказал, что дневник поможет мне разобраться в себе, успокоить нервы и правильно расставить приоритеты. По его совету, возвращаясь с консультации, за которую, надо сказать, Ф. заплатил бешеные деньги (лучше бы мне отдал!), я и купила эту тетрадь».
Так начинался дневник Бренды.
Джоди откинула голову на спинку кресла и прикрыла глаза. Итак. Бренда начала вести дневник по совету некоего К., к которому ее направил Ф. С Ф. все ясно. Это конечно же Фред Хонтер. Да и кто такой К. догадаться не сложно. Скорее всего, психотерапевт. Один из приемов их работы — ведение дневника, которому пациент доверяет все свои мысли и сомнения.
Пока не понятно, почему Бренде потребовалась помощь психотерапевта, почему Фред настоял на лечении. Но что-то с ней было не в порядке. Ведь даже выбор для дневника тетради коричневого цвета говорит о многом. Джоди до сих пор прекрасно помнила уроки по психологии цвета, которые факультативно изучала в художественной школе. По мнению преподавателя этого предмета, коричневый цвет характеризует физическое истощение, предполагает депрессионное состояние. В работах Джоди того периода коричневый цвет присутствовал в большом объеме. И в этом не было ничего удивительного: произошло расставание с Брендой, которая как раз в том году уехала в Нью-Йорк в поисках счастливой жизни. Так что с подобным определением коричневого цвета Джоди была вполне согласна.
С ней-то все было понятно — она переживала расставание с любимой подругой. Но в чем причина депрессии Бренды? Богатый дом, положение в обществе, как жены уважаемого человека, очаровательная дочь, — что еще нужно для счастья? По мнению Джоди, ничего не нужно. Это и есть обыкновенное, нормальное счастье женщины. Бренда, наверное, считала по-другому.
