Глава 1. Справедливость
Стоило Фемиде задремать, как ей начинал сниться всегдашнийкошмар.
Маленькое помещение с низким потолком. Без окон, но сдверью. Запертой снаружи дверью. Из мебели только стол и тахта. На столе свеча,на тахте девушка. Девушка лежит скрючившись на кровавом одеяле. Она стонет отболи, просит пить, зовет маму. Но приходит не мама, а страшный человек снестрашной внешностью. Он склоняется над девушкой, переворачивает ее,раздвигает ей ноги и смотрит, как из нее капля за каплей вытекает кровь…
«Дрянная девчонка, – шепчет он. – Ты изгваздалавсе белье! За это ты будешь наказана…»
Девушка вздрагивает и начинает тихо, по-собачьи, скулить.Она знает, как жестоко будет наказание. Знает это и Фемида, так как истекающаякровью девушка – это она сама…
Как только она понимает это, сон обрывается. А Фемидавскакивает с кровати вся в поту и слезах. Озирается, чтобы убедиться, что онанаходится не в том страшном месте, а в другом, уютном, безопасном. Затем пьетуспокоительное и не может заснуть до утра, боясь повторения кошмара…
Но он повторяется. Не в этот день, так в следующий. Не вследующий, так в следующий за следующим. И так из года в год – на протяжении двенадцатилет он ее вечный ночной спутник. Раньше она пыталась бороться с ним и с собой:ходила к психологам, экстрасенсам, гипнотизерам, молила, чтобы они помогли ей,но кошмар оказался сильным, неистребимым, и, сколько бы Фемида ни боролась сним, он неизменно возвращался, врываясь в ее спокойные, навеянные релаксирующеймузыкой сны…
Так случилось и сегодня.
Но на сей раз Фемида быстро сориентировалась, где находится.Разноцветный мозаичный потолок, который она увидела сразу, как открыла глаза,совсем не походил на тот, который снился ей. И льнущие к телу шелковые простыниотличались от тех, на которых она истекала кровью в прошлом и в кошмарномотголоске этого прошлого.
Фемида встала с кровати, прошла в ванную. Встала под душ.Теплые струи воды, бегущие по телу, не только смывали пот, но и приносилиуспокоение. Поэтому Фемида любила мыться. Стояла под душем по полчаса, ощущаякаждой клеточкой своего истерзанного много лет назад тела живительную силуводы. А закончив омовение, выходила из ванной, чувствуя себя если несчастливой, то спокойной…
К сожалению, состояние это длилось недолго. И уже черезчас-другой Фемида терзалась, ощущая почти физическую боль от переполняющей еененависти…
Ненависти к Эве.
Обернувшись большим махровым полотенцем, Фемида вышла изванной, села у туалетного столика и начала рассматривать себя в зеркало. Лицоее не сильно изменилось за те двенадцать лет, что прошли с того дня, когда длянее закончился один кошмар и начался другой. Черты все те же, и морщин поканет. Только глаза стали другими. Буквально другими! Изменили свой цвет – былиголубыми-голубыми, стали водянисто-серыми. Были ясным небом мая, стали хмурымоблаком февраля… Да, именно мая и февраля! Ведь именно в эти месяцы все и произошло.Началось в конце весны, а закончилось в последние дни зимы… Но между ними былоеще три года ужаса. Ужаса, который из реальности просочился в мир снов и прочнообосновался там, напоминая о себе всякий раз, как Фемида начинает его забывать…
«Все-таки странно устроено подсознание, – подумалаФемида. – То, что случилось со мной полтора десятка лет назад, не дает мнепокоя до сих пор, а события сегодняшней ночи забыла, как нестрашный сон –страшные я не забываю…»
Под событиями сегодняшней ночи Фемида подразумевала убийствофотографа, совершенное ею по необходимости. Да, полоумного И-Кея пришлосьубрать, чтобы он не помешал ее планам. А он не просто мог это сделать, он ужесобирался. Собирался убить Эву! Фемида слышала его бормотание, видела, как онподсыпал в напитки снотворное и как прятал нож в кармане. Он и к съемочнойгруппе прибился для того, чтобы добраться до Эвы… И-Кей ненавидел ее почти также, как Фемида. Почти, но не так! Ибо хотел просто ее смерти, а она жаждала еестраданий…
И скоро, совсем скоро она утолит эту жажду! Осталосьподождать всего день…
В дверь неожиданно постучали. Стук этот испугал Фемиду.Громкие звуки выводили ее из равновесия и заставляли сердце замирать. Страх шелиз прошлого. Как и другие страхи… Как и ненависть к Эве.
Дождавшись, когда бешено колотящееся сердце немногоуспокоится, Фемида открыла дверь. На пороге стояла Эдуарда. Как всегда, вужасающем прикиде и при бешеном макияже. Беспрестанно щелкая жвачкой, онасообщила, что после йоги и ванны Эва не стала чувствовать себя бодрее и решилалечь отдохнуть, а коль так – обед переносится на два часа дня. То есть полторадесятка человек должны будут умирать с голоду, ожидая, когда БОГИНЯ выспится! Апотом, когда она наконец соизволит явиться к столу, ничем не выкажут своего недовольства,ведь все они только затем и существуют, чтобы угождать ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВУ! В томчисле Фемида! Знала бы Эва, как сильно она заблуждается, принимая угодничествоза искреннее желание помочь, показное восхищение за симпатию, а безликую маскуза настоящее лицо… Вот удивится, когда узнает, что под ней скрывается лицо ещеодной БОГИНИ! Богини правосудия Фемиды, которую Эва считает никем и зоветсовсем другим именем…
