Потом свалили все собранные пожитки в одну кучу, а найденные у татей кожаные мешочки передали купцу.
Круглей положил на воз щит, перевернутый умбоном[24]вниз, и, как на поднос, высыпал на него содержимое всех этих предшественников будущих кошельков и бумажников. Казалось бы, какие деньги у лесного люда, ан нет — с миру по нитке, изрядная кучка получилась. В одну горсть и не загрести. Правда, недолго монетки наслаждались единением. Производя в уме какие-то подсчеты, купец ловко рассортировал дензнаки на шестнадцать кучек, различных как по объему, так и по содержанию. По крайней мере, внешне. Ведь номинал этих кругляшей мне был неведом. Потом указал на одну из них мне.
— Это твое, Степан. — И, видя, что я не тороплюсь протягивать руку, объяснил: — Не сомневайся. Бери смело. Это не награда, а честная доля. У нас так исстари заведено. Три доли — семьям погибших. Две — раненым. Пять — хозяину обоза, если понесен убыток, и по одной доле — всем воям.
Но, оглядев меня более внимательно, купец понятливо кивнул, вынул из кучи мешочков-кошельков самый приличный на вид, ссыпал в него полагающиеся монетки и протянул мне.
— Вижу, тебе все это в диковинку. Эх, даже завидки берут. Неужели еще остались такие страны, где люди без серебра и злата живут? Держи, держи… У нас тут без денег нельзя.
Отказываться и в самом деле было глупо. Тем более что, как выяснилось, кроме татей никого не обидели и не обделили.
— Хорошо, — я кивнул, вешая кошелек на шею, и прибавил, играя взятую на себя роль: — Мое?
— Твое, твое, — подтвердил Круглей. — Потом на досуге объясню, как ими пользоваться. А то, вижу, ты и в самом деле не держал раньше денег в руках. Да, если хочешь, можешь из этой кучи выбрать себе какую-то одежку. Не спорю, шкура у тебя знатная, никогда прежде такого зверя не встречал, но видишь сам… — купец указал на себя, а потом на Озара и Кузьму. — Тут такой наряд не оценят.
— Нет, — мотнул я головой даже излишне энергично, представив себе, что надену одежду, снятую с трупа.
— Ну, как хочешь, — не настаивал купец. — Потом мы еще к этому разговору вернемся. Но там тоже есть твоя доля. Неужели ничего не возьмешь? — в голосе Круглея явно прозвучало некоторое замешательство.
Что ж, прав купец. Прав! Это я заигрался. Варвар, игнорирующий монеты, вполне нормальное явление и никого не удивляет, но тот же самый персонаж — равнодушный к обновкам?.. Пардоньте! Так что прекращай, брат Степан, заниматься чистоплюйством, пока тебя не раскрыли, как Штирлица, играющего на балалайке.
— Возьму.
Немногословие и предполагаемое незнание чужого языка тоже имеет свое преимущество. Лоб купца тут же разгладился, а из взгляда исчезла настороженность.
М-да, вот только что же мне выбрать? И тут мне на глаза попались боевые браслеты главаря шайки. Широкие, оббитые хищно поблескивающими металлическими шипами, они больше походили на наручи.
Да, такая деталь туалета понравилась бы любому варвару. Хоть Конану, хоть Куллу, а хоть и воинственной красотке Рыжей Соне.
— Мне? — указал я на наручи. — Да?
— Вот тебе и варвар, — хмыкнул дядька Озар. — Самую ценную вещь из всего барахла выбрал. Если он еще и на шлем с кольчугой позарится, то…
— Не ворчи, старый… — сердито цыкнул на него купец и затараторил скороговоркой, считая, что я ничего не пойму. — Забыл, что по закону полагается тому, кто, не будучи связанный никакими обязательствами, спасет от разбойного налета купеческий обоз?
— Треть… — охнул Кузьма. Видимо, в горячке боя, да и после, никому из них это и в самом деле не пришло в голову. — Господи Иисусе… Это же…
Парень заткнулся под испепеляющим взглядом купца и старшего обозника.
— Мне? — повторил я, тыкая пальцем в браслеты и с самым непринужденным видом игнорируя разыгравшуюся мизансцену.
— Да… — выдохнули все трое. — Твое!
Интересно. Похоже, обозники тоже имеют долю в прибыли. Иначе с чего бы им так волноваться за возможность уменьшения чужого добра. Что ж, значит, в моем неограниченном никакими объемами ребусе появилась еще одна загадка.
* * *
Три вещи мужчины могут наблюдать до бесконечности. Как горит огонь, течет вода и работают женщины… Попытка юмора. Но тем не менее отмазку мы себе нашли для такого приятного времяпровождения совершенно убойную. Достаточно принять удобную позу, подпереть кулаком челюсть, чтобы не отвисала, и не дай бог даже случайно не захрапеть, и все: мы уже не просто шлангуем, то бишь созерцаем мироздание, а — думаем!
Сменив на посту Озара, я первым делом сунул в костер бревно потолще, а потом отошел за пределы освещенного круга и уселся под стволом дуба. Это я по обилию желудей определил, пока уселся. Какое-то время любовался игрой пламени, поглядел на звезды… Кстати, более крупные и яркие, чем на родине. Вот только не вспомнил, что это значит. Здешние широты пролегают южнее или севернее? Лучше бы южнее. Жару я тоже не люблю, но проблем она доставляет меньше, чем трескучие морозы. Особенно бомжам, к которым я мог себя причислить с полным правом. Впрочем, запредельно холодно здесь быть не могло, иначе лес вымерз бы.
М-да, сколько ни размышляй и ни классифицируй имеющуюся информацию, а яснее в голове не становится. Тяжела судьба попаданца…
Ну почему в романах они всегда в два прихлопа, три притопа становятся властелинами судеб, получают целую кучу бонусов. Потом их прямо передают из кровати в кровать эльфийские принцессы и прочие прекрасные и любвеобильные первые красавицы королевств и империй. И непременно с шелковых простыней на атласные. Уж не знаю, которые из них более скользкие… Впрочем, песня не о том.
Хотя как сказать. На ролевку я ведь тоже поехал с одной, весьма определенной целью. Стать ближе рыжеволосой девушке по имени Ира. А что в результате? Да ничего… Цель не достигнута, и все гормоны остались при мне. Гы, а вот интересно: когда я был большим, их тоже было больше?
Тьфу!.. Кто о чем, а вшивый о бане. Охолонь. Тут почти как в старом кино — «дожить бы до рассвета», а ты о девках беспокоишься. Лучше скажи: дальше что делать собираешься? Так и будешь в шкуре варвара на ставке охранника трудиться или чего умнее придумаешь?
Легко сказать — умнее? А что я могу? Куда приткнуть знания недоученного студента университета физико-математического факультета? От занятий боксом и то куда больше проку.
Ну, представим себе на минутку, что я вон на том поваленном дереве смастерю сейчас парочку искусственных алмазов или штабу булата. И что дальше? Кто это богатство у меня купит? У кого в этом мире завалялась сотня-другая лишних золотых монет? У крестьян, коих большинство в эпоху натурального хозяйства? Они и медный грош не часто видят. У горожан? Немного ближе к теме. Но прежде всего — их надо еще найти. А это, как оказалось, не так просто. Особенно с учетом погони, которая почти наверняка висит у меня на хвосте. Да и где? Вон мы третий день с караваном топаем, а никакого жилья вокруг не наблюдается. Как в песне о ямщике, только не степь, а лес и лес кругом.
