— Слушай, здесь выяснились кое-какие подробности. Кажется, все увязывается в одну цепочку.
— Уверен, что это самое место для разговора?
— Не хуже, чем кафе.
— Ну, тогда выкладывай.
— В общем так. Я шпион…
— Хорошая новость.
— Не смейся. Допустим, что я шпион: сливаю информацию духам о движении наших колонн. Пока все идет нормально. Машины рвутся — это списывается на войну. Проблем нет. Но тут появляется один фрукт, который начинает сомневаться в расторопности чеченов. Более того, высказывает предположение о том, что кто-то им сливает информацию. Для меня — это нежелательная реклама, угроза засветки. А ну, как дойдет до особистов, и те начнут приглядываться…
Влад закивал:
— Он так и говорил. Мол, надо особистов предупредить, чтоб режим секретности проверили.
— Ну, вот тебе, пожалуйста! Это уже угроза провала. Какие мои действия?
Макс повел плечами.
— Лечь в тину.
— Правильно. Но надо успокоить ситуацию. Паренек-то ходит, языком метет, собирается заглянуть к особистам. Выход?
— Согласен — убрать.
— Ты не соглашайся, а возражай.
— Тогда так. А не усилит это и без того возникшие подозрения? Мне кажется, легче просто затаиться.
— Если отравить его в кабинете и к груди приколоть записку: «за длинный язык», то усилит. А если представить убийство, как пьяную драку с разбоем — совсем наоборот. Руководство даже постарается замазать этот случай, как неприглядный. Все, что связано с алкоголем — воспринимается негативно, сам знаешь.
— С этим не поспоришь, — согласился Макс.
Денис ждал как раз обратного. Сейчас требовались такие аргументы, против которых не устояла бы ни одна версия.
— А ты спорь, — упрямо повторил он.
— Ну, тогда считай, что не убедил. Все равно: убивать — подозрительно. Проще залечь, притаиться.
— Но не забудь, что мне работать и дальше. Оставлять в живых лейтенанта, значит, подвергать себя риску на будущее. Если у того возникла мысль о предательстве, то он каждое происшествие будет разглядывать через лупу. Прикажешь мне работать под его контролем?
Влад, словно зритель теннисного матча, с любопытством переводил взгляд от одного собровца к другому. Похоже, эта игра захватила и его.
— Можно спросить?
— Ну?
— А почему он убил его ножом?
Для того чтобы объяснить дилетанту суть версии, нужно было сначала рассказать ему о классификации убийц, о методах «мокрой работы», о том, что «чистодел» нередко камуфлирует преступление под несчастный случай или банальный криминал. Заниматься милицейским всеобучем на рынке у Макса не было ни малейшего желания.
— Ты до этого чем слушал? — с укором произнес он, оглядевшись вокруг.
— А что тебя здесь смущает? — поинтересовался Денис, которого сейчас устраивал любой, даже не очень компетентный, оппонент.
— Несовременно как-то, не по-шпионски, — замялся Влад.
— Надо было из пистолета с глушителем? А потом «контрольным» в затылок?
— Ну, в принципе…
— Нож — характерное для кавказцев и хулиганов оружие. Кафе, вино, пьяная драка, грабеж — это первое, что приходит на ум. Типичная ситуация — хорошая легенда. Глубже копать никто не станет: не до того — война, других забот по горло. А, если кто и решит повозиться, то, встретив такого умника, как ты, сразу успокоится.
— Почему?
— Потому что второй день из тебя информацию вытягиваем: «ничего подозрительного, ничего странного». А шпион под носом сидит.
— Да! — спохватился Макс. — Но неувязочка с куревом, все-таки, осталась.
Проходившие мимо парни вопросительно оглянулись, вероятно, думая, что им сделали замечание. Однако, не дождавшись никакой реакции со стороны увлеченных беседой офицеров, спокойно зашагали дальше.
— Нет, — тряхнул головой Денис. — В тот вечер в кабинете лейтенант сам говорил, что любит курить на улице.
— Тогда все складывается. Как минимум, раз в час курильщик должен подзаряжаться, то есть, выходить из кафе.
— А по-пьяному делу — и чаще, — доставая сигареты, подтвердил Денис. — Получается, что круг подозреваемых сузился до размеров штабного кабинета. Сколько человек у вас там сидит?
— Без меня трое, — чуть подумав, ответил Влад, — два офицера и прапорщик.
— Классический вариант, — усмехнулся Макс. — Поплутаем в трех сосенках?
— Попробуем, — кивнул Денис. — Теперь так. Мне требуются полные данные твоих приятелей и, желательно, побыстрей.
— Не проблема, все сделаю.
— Вы решили сегодня выпить?
— Ну да, надо же человека помянуть.
— Тогда внимательно слушай инструкции.
Глава 7
Евграф Аристархович в негодовании расхаживал по кабинету, громко сокрушаясь.
— Ну как же так, как же так! Из-под самого носа офицера утащили! Бестии, право слово, бестии!
— Впервой, что ли? — буркнул Туманов, покачиваясь на мягком стуле.
— Илья Петрович, голубчик, скажите, что теперь делать-то надобно?
— В настоящее время три группы рыщут в поисках татарского следа. Как вернутся, обсудим диспозицию.
— Да, да, — кивнул полковник. — Я второй эскадрон тоже в розыск выслал — возможно, в ближайших селеньях что-нибудь видели.
— Непременно видели, однако, не скажут.
— Да уж, бестии, право слово, бестии.
— А нам и не надо, — спокойно заключил Илья Петрович.
— Что вы имеете в виду?
— Амонат.
Евграф Аристархович замер на полушаге.
— Ермоловщина?
— Да хоть и так, если угодно. Алексей Петрович в подобных делах поболее нашего понимал.
— Завидное уважение, — ревниво изрек полковник.
Туманов оживился.
— А как прикажете? Он за каждого солдата с горцев три шкуры драл! Те, когда русский барабан слышали, сами со скал прыгали. А которые не успевали — с русскими штыками знакомились. «На стороне воевать легко, — говаривал он, — а когда война приходит в твою саклю, диспозиция уже меняется».
— Вы так рассказываете, будто сами слышали.
— Я, разумеется, в те времена под стол пешком ходил, но старики все в точности передали, — Илья Петрович побряцал ножнами висевшего на боку палаша, — вместе вот с этим…
Евграф Аристархович остановил его жестом.
— Ну, полноте, голубчик, полноте. Опальный генерал, декабристов поддерживал и все такое. Не будемте.
