чувствуя, как его сердце сжимается. Он старался сохранить холодный вид, но внутри бушевали эмоции, которые он никогда раньше не испытывал так остро.
— Оля, я понимаю, что тебе нужно вернуться, — начал он, стараясь говорить спокойно. — У тебя своя жизнь, свои планы, своя работа. Но я не хочу тебя терять. Как бы сложно ни было, как бы далеко мы ни находились друг от друга, я готов бороться за то, чтобы быть с тобой.
Её глаза затуманились, и она прижала руку к губам, стараясь не показать, как это её тронуло. Она тоже не хотела терять его, но реальность была слишком сложной, чтобы притворяться, что всё будет легко.
— Я тоже этого хочу, — ответила она, её голос был тихим и полон тепла. — Но я боюсь, что расстояние сделает нас чужими, и что однажды мы просто разойдёмся, даже не заметив этого. Я… Я не хочу, чтобы наши отношения исчезли, как тает снег под весенним солнцем.
Виктор поднял её руку и сжал её ладонь в своих тёплых, сильных руках. Он чувствовал её пульс, её тепло, и понимал, что не сможет просто так отпустить её.
— Я готов сделать всё, чтобы мы оставались вместе, — тихо сказал он. — Ты можешь возвращаться к своей жизни, к своей работе, но знай, что я всегда буду ждать тебя. И, может, однажды ты решишь вернуться сюда. Решишь, что это не просто место, а дом. Наш дом.
Ольга смотрела на него, её сердце дрожало от нежности и тоски. Она видела, как непросто ему говорить это, как тяжело ему отпустить её. Виктор — человек, привыкший к контролю, к решительности, а тут он вынужден смириться с тем, что её отъезд — это испытание для них обоих. Но, несмотря на его уверенность, Ольга знала, что им предстоит сложный путь.
— Если бы я могла остаться сейчас, я бы осталась, — прошептала она, её голос был едва слышен. — Но я не могу просто бросить всё. У меня своя жизнь, и я боюсь её потерять.
Виктор внимательно посмотрел ей в глаза и кивнул.
— Я понимаю. Но, когда решишь вернуться, знай — ты всегда найдёшь меня здесь.
Они стояли в тишине, каждый думая о своём. Она — о том, как сложно будет вернуться к своей жизни, зная, что Виктор остался здесь, далеко на севере. Он — о том, как удержать её рядом, как сохранить это чувство, чтобы расстояние не разрушило их. Он понимал, что не может привязать её к себе против её желания, но и отпустить полностью не был готов. Его сердце разрывалось на части, и он, впервые за долгое время, почувствовал беспомощность перед неизбежным.
Объявили посадку, и Виктор заметил, как Ольга с трудом взяла в руки чемодан. Она обернулась к нему, и на её лице было то выражение, которое он знал и любил — нежное, печальное, но с тем огоньком силы, который всегда притягивал его к ней.
— Виктор, — тихо произнесла она, — я буду скучать.
Он подошёл ближе, обнял её, прижав к себе так, будто боялся, что она исчезнет. Оля чувствовала его тепло, его руки, которые поддерживали её, и это стало для неё последним толчком — теперь её собственные сомнения начали меркнуть. Она знала, что это не конец, что их связь сильнее любого расстояния.
— Я буду ждать тебя, Оля, — его голос был низким, но уверенным. — Помни об этом.
Ольга кивнула, и её глаза наполнились слезами. Она понимала, что они оба только что пообещали друг другу нечто гораздо большее, чем простое прощание. Это была клятва — клятва держаться друг за друга, несмотря ни на что.
Она прижалась к его груди ещё раз, пытаясь запомнить каждое мгновение, каждый вздох, его запах, его тепло. Её руки дрожали, но она заставила себя отступить и, не оборачиваясь, направилась к выходу на посадку.
Виктор стоял на месте, его взгляд следил за ней до тех пор, пока она не скрылась за дверью. Её образ, уходящий от него, остался в его памяти, словно выжженный в сознании. Он знал, что это прощание будет проверкой для них обоих, но верил, что, как бы далеко она ни была, они обязательно встретятся снова.
Когда самолёт взлетел, Виктор ещё долго стоял, глядя на холодное зимнее небо. Он снова и снова прокручивал в голове её последние слова, её взгляд, её касания. Ему предстояло привыкнуть к жизни, где её не будет рядом, но он знал одно: Ольга не просто исчезнет из его сердца.
Глава 18
Прошло несколько месяцев с тех пор, как Ольга вернулась в Москву. Жизнь в столице сразу подхватила её в свой бешеный ритм. Вернулись съёмки, заказы, новые клиенты, а старые проекты требовали доработок и внимания. Но, как бы ни была занята Ольга, мысли о Викторе не покидали её. Она вспоминала каждую их встречу, каждое слово и взгляд. Её сердце сжималось от тоски, и каждый вечер она с нетерпением ждала звонка.
Каждый вечер они созванивались, как бы поздно это ни было. В разговорах они делились всем — и важными событиями, и, казалось, ничтожными мелочами. Она рассказывала о съёмках, о смешных историях со съёмок, о коллегах. Виктор делился тем, как обустраивал свои новые контакты, как строил бизнес, подстраивал что-то ради неё, как иногда встречался с её старым другом. И каждый раз, когда она смеялась в трубку, Виктору становилось легче, как будто её голос был тем, что возвращало его домой.
— Виктор, ты не представляешь, что вчера случилось! — начала Оля однажды вечером. — Я случайно сказала клиенту «Нам нужно больше холода», когда хотела сказать «холода в свет». Они, конечно, смеялись надо мной весь день.
Виктор усмехнулся, представляя её растерянное лицо.
— Ну, это ничего. Я тут одному партнёру предложил «взлететь выше» с нашим проектом, так теперь у нас рекламный баннер в центре города, а мне даже никто не сказал, что так выйдет, — признался он.
— Вот оно как! — засмеялась Ольга. — Знаешь, может, ты не всё держишь под контролем.
— В бизнесе или в жизни? — вдруг мягко спросил он.
Она замолчала, чувствуя, как его слова коснулись её сердца.
— В жизни, наверное, — тихо ответила она, и их разговор на мгновение замер.
После прощания с Ольгой Виктор окончательно понял, что Москва должна стать частью его жизни. Его мир, суровый и холодный, всегда был далёк от того, к чему привыкла она. И теперь, когда она была так далеко, он осознал, что
