Книга В лабиринте тайн - Алла Соловьева

Елизар обернулся на звук открывшейся дверцы джипа. Елена вышла и, зябко передернув плечами, подошла к нам. От надменности, злорадства и неприязни не осталось и следа. Не знаю, что наговорил ей по пути Елизар, но сейчас она выглядела подавленно и молчала. Фадеев внимательно посмотрел на Тагашева. Размаеву вниманием он не удостоил.

– Здесь я бы тоже разделил группу, – согласился он. Взгляды парней не потеплели, но профессионализм Макса взял верх над личными эмоциями. – Поселок маленький, и в случае опасности мы легко отыщем друг друга.

Макс стянул с себя куртку, забросил ее в машину, затем начал раздеваться. «Все-таки у парней костюмы для трансформации удобнее», – наблюдая за ним, мысленно отметила я. Во-первых, брюки просторнее, а во-вторых, карманов больше. А в наших, кроме зажигалки, «стирателей» и чудом втиснутого телефона, даже микроб не поместится.

Елизар нажал на брелок сигнализации: «ниссан» безмолвно мигнул фарами. В правом уголке лобового стекла засветилась синяя лампочка сигнализации. Не дожидаясь нас, они с Еленой скрылись за зданием гостиницы, но и мы особо не задержались.

Как только первые деревья остались позади, я трансформировалась в пантеру. Быстрым, бурлящим потоком кровь побежала по венам: разбудила оборотня, обострила чувства. Калейдоскоп звуков и запахов обрушился на сознание. Луна, чуть прикрытая дымкой, разлила серебристый свет. Лапы мягко продавили снег. Необычное ощущение, с таким я еще не сталкивалась. Подо мной не твердая промерзшая земля, а словно воздушная подушка: болотистая местность замерзла, но даже сквозь снег и лед ощущается слой мха.

Крупный волк – серый, с длинной, но не жесткой по виду шерстью – Павел присел справа. Макс обернулся огромным черным волком. Шерсть в лунном сиянии отливает синевой. Взглянув на меня, он оскалился. Похоже, улыбается. Серебряные когти словно зажглись белесым светом, продавили снег, скрылись под ним. Резким рывком Фадеев прыгнул вперед и понесся по тропинке. Мы с Павлом сорвались с места, бросились следом… поравнялись. Бок о бок с Максом. Ну и жесткая же у него шерсть.

Тропа плелась, извивалась, терялась в лесном туннеле, образованном сплетенными ветками, присыпанными снегом, как сахарной крошкой. Скорость… Скорость… Скорость… Она разогнала по крови адреналин, вырвала из горла удовлетворенный негромкий рык. Никогда не привыкну к этому не новому, но всегда будоражащему чувству. Тропинки менялись. Макс изменял направления, то приближался к поселению смертных, то удалялся к границе нейтральной территории. Не замедляя бега, мы двигались по окружности. Но вампиров не чувствовали, и я расслабилась.

Впереди с громким шорохом с разлохмаченной ели, словно присевшей под весом снега, обсыпался целый сугроб. За толстым, ровным, как мачта, стволом мелькнул пушистый хвост. «Белка», – сообщило чутье. Почувствовала хищников, испугалась, бежит. Мы не остановились. Макс и Павел тихо рычат. Переговариваются. Интересно, о чем? В который раз пожалев, что не понимаю волчий язык, я устремилась вперед, но более громкий рык заставил сбавить скорость. Похоже, Макс недоволен и запрещает отрываться от них. Обиженно фыркнув, приказу я все же подчинилась.

Силу Елизара я почувствовала минут через двадцать. Лес расступился, обнажил обваленные бетонные стены завода. Мы на месте встречи. Скользнув в огромную дыру в ограждении, с выпирающей арматурой, мы оказались на внутренней территории. Колючий кустарник и старые, замшелые стволы деревьев скрыли от любопытных глаз когда-то огромное здание. Елена и Елизар показались из-за небольшой кирпичной пристройки. Я трансформировалась в вампира и, поворачиваясь на месте, настороженно огляделась.

Лес постепенно разрушал следы когда-то построенной здесь цивилизации. Очевидно, завод остановлен очень давно. Съеденные ржавчиной бобины проволоки нестройными многотонными рядами высились слева от огромных ворот цеха. Какие-то металлические коробы размером с контейнеры, почерневшие и, очевидно, пустые деревянные ящики виднеются из-за угла полуразрушенного строения. Узкие рельсы, ведущие за торцевую стену, частично разобраны. Засыпанный снегом ржавый многотонный станок перекрывает вход в ворота цеха. Определить, что здесь когда-то производили, довольно сложно. А поверить, что где-то здесь размещается клуб, и вовсе невозможно.

Я повернулась к Елизару. Приставив палец к носу, он сделал знак не шуметь. Почему? Запах вампиров не ощущается, да и смертных тоже. Елизар подошел почти вплотную. Фадеев и Самохин трансформировались.

– С той стороны здания две машины, – тихо заговорил Елизар. – Вампиров нет.

Макс кивнул. Дескать, я не удивлен.

– Приближаться и шуметь нам не стоит. Здесь никогда не бывает пусто. Нужно уходить.

Тагашев вскинул бровь.

– Мне что-то не нравится тут, Макс. Мы должны проверить. С той стороны запах смертных чувствуется, но слишком явно. – Елизар приковал Фадеева взглядом. – Снаружи никого нет.

Макс принюхался, но с этой стороны здания посторонних запахов не ощущалось: лес, болота, слегка покалывающая ноздри ржавчина, беспощадно пожирающая железо.

– Проверим. Странно, что охраны на улице нет, – будто про себя добавил Фадеев.

Не дожидаясь остальных, он трансформировался и бросился вперед, не к другой стороне здания, откуда пришли Елена и Елизар, а прямиком к узкому, разбитому окну на уровне земли, похоже, ведущему в подвалы. Елизар последовал за Максом. Понаблюдав за исчезающими в проеме парнями, я трансформировалась и бросилась следом. Прыгнув в окно, приземлилась в замусоренном коридоре. Послышался хруст осколков, стекол и битых кирпичей. Елизар повернулся, быстро приставил палец к носу. Мол, пожалуйста, не шуми. Запах уже скрывшегося Макса уверенно направлял вниз по полуразрушенным пыльным ступеням. Сзади послышалось дыхание волков – Павел и Елена двигаются за мной.

Темная лестница оборвалась через два пролета. Взгляд выхватил из темноты черную спину Фадеева, скользнувшую в большой проем огромного помещения. Бесшумно ступая за Елизаром, шаг за шагом я вышла в зал.

Здесь немного светлее. Мягкий лунный свет просачивается из пролома в потолке, серебрит пыль, скапливаемую годами. Вероятно, раньше здесь располагались складские помещения, сейчас заваленные сгнившим картоном и пожелтевшим, запыленным пластиком. Зашуршав мелкими камешками, Макс скрылся в темнеющей дыре у противоположной стены. Елизар повернулся и кивнул в сторону пролома, давая понять, что нужно двигаться дальше.

Длинными, узкими, петляющими коридорами с обваленными лестницами Фадеев уверенно вел в противоположный конец здания на цокольном этаже. Приторный, густой запах человеческой крови появился внезапно. Ударил в нос и едва не повалил на бетонный пол. Зрачки расширились. Шерсть на загривке встала дыбом. Здесь что-то произошло, и сильно сомневаюсь, что кому-то придется стирать память. Нет сил вынести этот запах: не притягательный, как кровь донора, и не влекущий – убийственный, перенасыщающий, мерзкий. Здесь пахнет бойней! Зашипев, я попятилась назад.

Задние лапы натолкнулись на другие – волчьи. Налетев на Самохина, я дернулась. Павел мотнул головой, давая понять, что нужно идти. Скользнув мимо меня, он последовал за парнями. Я задержала дыхание, выскочила из низкого коридора и сразу увидела Елизара, Макса и Павла. Волки трансформировались. Фадеев застыл возле ржавой металлической двери: ни замка, ни ручки. Похоже, дверь закрывается с той стороны. На стене погасшим огоньком безжизненно застыла видеокамера, но, скорее всего, Тагашев здесь телекинез не применял. Я обернулась и, ожидая решения парней, посмотрела на Елизара.