сбитая с толку. — Нет, — выдавила сдавленный смешок. — Не было никакого подтекста вроде «будет жаль, если с ней что-то случиться». Несмотря на фанфики, которые строчили обо мне Макс и Джуно, я, как правило, не планирую гибель детей, — я подумала о разговоре с Алексом. Который, наверное, сейчас где-то нервно грызёт ногти до мяса. — К тому же, это ты решил, что я должна жить здесь.
Он приподнимает бровь. — Уверен, у тебя есть отличные советы о том, где ещё мне разместить дочь самого могущественного вампира в Совете, которая, по-видимому, сама по себе является грозным бойцом.
— Грозным? — Я… польщена?
— Для не-оборотня, — добавляет он чуть ли не скрепя сердце, словно жалея о комплименте. Готова поспорить, этот тип просто обожает таить обиды. У него скверный характер: суровый и властный. Я же всегда считала себя слишком живучей, чтобы огрызаться, но вот я тут. Достающая.
— И всё же. Похоже, ты уж слишком вживаешься в роль, поселив меня в спальню по соседству с твоей.
— Я сам решу, что слишком. — Снисходительный он. И непреклонный. Вероятно, ещё и придурок.
— Ну тогда конечно, давай чтить традиции. Разрежем мне ладонь, капнем крови на простыни? Вывесим их на площади?
Он на мгновение закрывает глаза и выдавливает сквозь зубы:
— Сомневаюсь, что кто-то ожидает от тебя девственности.
— Замечательно. Люблю удивлять.
Вижу замешательство, промелькнувшее на его приоткрытых губах, прежде чем он его подавляет и возвращается к своему обычному суровому выражению.
Меня забавляет сама мысль, что кто-то, прочитав краткое описание моей жизни, решит, будто у меня когда-либо были романтические отношения. С кем? С вампиром, который видит во мне только предательницу? С человеком, который сочтёт меня монстром?
Противозачаточный укол, который мне сделали перед приездом сюда, был просто смешон. Не только потому, что секс с Лоу так же вероятен, как и начало нашего совместного подкаста, но и потому, что он оборотень, а я вампир. Мы не смогли бы зачать ребёнка, даже если бы захотели. Межвидовые отношения неслыханны, хотя… пожалуй, не совсем, судя по всему тому порно снятое людьми, которое мы с Сереной смотрели. Мы ели попкорн и смеялись над бездарными актёрами в фиолетовых линзах и фальшивых зубах, которые гордо демонстрировали своё невежество относительно анатомии вампиров. Да и оборотней тоже. Я не эксперт, но, уверена, их члены не застревают в отверстиях таким образом.
— Где ты научилась драться? — спрашивает Лоу. Вероятно, чтобы сменить тему с секса с его наименее любимым разумным видом.
— Разве это не было указано в твоей вводной записке?
Он качает головой. — Мне было интересно, как ты ещё жива после семи покушений на твою жизнь.
— Как и мне. И их было больше, хотя большинство были халтурой. Нам надоело сообщать о них.
— Нам?
— Моей приёмной сестре и мне, — я скрещиваю руки, теперь зеркально отражая его позу. Вот мы снова слишком близко, мои локти почти касаются его. — Мы вместе ходили на курсы самообороны.
Ты же её знаешь, не так ли? Она тебя знает. Расскажи мне хоть что-нибудь. Что угодно.
Он говорит, но не то, что я хочу услышать. — Никаких драк на территории оборотней.
— Конечно. Значит, в следующий раз, когда кто-то на меня нападет, я должна позволить им поразвлечься? Опять же, ты можешь быть следующим, кто на меня нападет. Раз уж ты не особо меня жалуешь.
Последовавшее за этим молчание не обнадёживает.
— Пока ты живёшь на территории оборотней, ты находишься под моей защитой. И под моей властью.
Я издаю тихий, сдержанный смешок. — Тогда каковы твои приказы?
Он делает шаг вперёд, и напряжение в комнате мгновенно меняется, становясь более густым, более опасным. Страх пронзает мой желудок, возможно, я перегнула палку. Поэтому оборотень надо мной нависает: напомнить, какая я жалкая, и процедить: — Мне нужно твоё послушание, Мизери.
Его голос, словно набор резких согласных, сопровождается прищуром глаз. Холодная, электрическая дрожь пробегает по моему позвоночнику. В голове сплывают слова Алекса: «Даже его запах был правильным. Все знали, что в нём есть задатки Альфы». Я не оборотень, и если вдыхаю, всё, что чувствую, это чистый пот и сильную кровь, но думаю, я понимаю, что он имел в виду. Каким-то образом я чувствую это — желание кивнуть, согласиться. Сделать то, что хочет Лоу.
Мне приходится активно сопротивляться этому порыву. И дрожать при этом.
— По крайней мере, у тебя хватает ума бояться, — бормочет он.
Я стискиваю зубы. — Просто холодно. Ты держишь здесь слишком низкую температуру.
Его ноздри раздуваются. — Делай то, что я тебе, блять, говорю, Мизери.
— Разумеется, — мой голос спокоен, но он знает, как я встревожена. И я знаю, что вывожу его из себя. — Можно мне выйти?
Он резко кивает, и я бросаюсь к двери. Но тут я вспоминаю кое-что важное, о чём давно хотела спросить.
Я оборачиваюсь к нему. — А можно моему коту…
Я замолкаю, потому что глаза Лоу были закрыты. Он глубоко вдыхает, словно собирая в свои лёгкие все молекулы воздуха в комнате. И он выглядел…
Измученным. В чистой, абсолютной агонии. Заметив мой взгляд, он попытался скрыть выражение лица, но было уже поздно.
Мой желудок скрутило противным, липким чувством вины. — Я приняла ванну. Неужели он не стал лучше?
Его взгляд был пуст. — Что не стал лучше?
— Мой запах.
Он тяжело сглотнул. Его тон стал резким. — Ситуация для меня не улучшилась.
— Но как…
— Что ты собиралась спросить, Мизери?
А. Точно. — У меня есть кот.
Он нахмурился так, словно я сказала, что держу дома в качестве домашних животных сороконожек. — У тебя есть кот.
— Ага. — На этом я остановилась, потому что Лоу не заслужил никаких объяснений по поводу моих жизненных выборов. Не то чтобы что-то, связанное с чёртовым котом Серены, было выбором. — Сейчас он заперт в моей комнате, если только твоя сестра не выпустила его своим украденным ключом. Могу ли я позволить ему бродить по дому, или Макс попытается обвинить его в рэкете?
