что уже успел у служанки выпросить мороженое и теперь сидел и ел его. Улыбнулся, а во взгляде даже на секунду показалась печаль.
— Нет, это вы извините моего мужа. Он сам не свой, когда нервничает. И спасибо, что присмотрели за ней… — Аманда незаметно для себя поклонилась мужчине корпусом, но, прежде чем она ещё что-то успела сказать, дочь, что словно почувствовала тревогу отца даже на расстоянии, торопливо потянула её в машину. Она видела, как его плечи дрожали, несмотря на попытку сдерживать чувства.
— А мы все вместе поедем домой? — спрашивает младшая.
— Ты очень нас расстроила… — ругает её Аманда, — Нельзя так пугать, ты понимаешь? Ты ведь знаешь, у папы много дел. Ему пришлось сорваться. Почему просто не приехала ко мне? — та идет до авто, открывает дверь, усаживает дочь как маленькую и пристегивает её ремнем.
— Вы бы тогда не помирились! — отвечает Луиза.
— Мы и не ссорились, просто решили, что нам нужно немного отдохнуть, — почти не солгала блондинка, усаживаясь на место, на переднем сиденье рядом с мужем.
— Ага, не ссорились они, как же! И вообще, противная Шелли уже съехала. Это из-за неё вы поругались? Она тебя обидела? Или папа?
— Маленькая ты ещё… Совсем ничего не понимаешь… — бурчит Аманда.
— Я не маленькая! Вижу же, что вам плохо друг без друга! Это вы ведёте себя как маленькие! — девочка топнула ногой. — А я и маму, и папу хочу! И чтоб ты снова завтраки готовила, а папа делает вид, что не любит, когда ты заботишься, а сам улыбался, когда ты кофе на стол ставишь!
У Аманды аж ток разрядом по телу пробежался. Неужели он и правда так делал? Почему она никогда этого не замечала?
— Все… Все, я поняла. Тебе плохо так… Давай сначала домой? А потом… Потом мы с папой что-нибудь придумаем, хорошо?
— Лу, ты как обычно чертовски права! — смеется брюнет, делая вид, что не он пару минут назад себя корил, — Я виноват… — добавил он тише.
Приехав домой, мужчина из семейства прошел за порог самым последним. Разулся и тут же прошел в гостиную, где как обычно на кофейном столике стоял ноутбук. Работу за него никто не доделает. Да и так всегда было проще избежать серьезного разговора. А ему не миновать. Не в этот раз.
Мужчина, сняв пиджак, расстегивает рубашку и, чуть подтянув обе штанины, садится за стол, надевая очки. Склоняется над ноутбуком и как обычно принимается печатать и заполнять таблицы, сверяясь с отчетами прошлого месяца.
Аманда проводила дочь до комнаты. Они немного посидели вместе, рассказали друг другу как прошел день, а после старшая спустилась вниз. По привычке встав в трех шагах с левой стороны, чтобы не загораживать свет на клавиатуру, блондинка произнесла:
— Она обещала больше не уходить без спроса. И всегда брать трубку… — отчиталась та, смотрит на него, но он ничего не говорит, а обычно это значит согласие, — Поеду… Поздно уже. Не забудьте поужинать…
Аманда развернулась, собираясь уйти. Нэйтон в мгновение остановился работать, а после произнес:
— Оставайся. По документам мы еще муж и жена, и это так же твой дом, если ты не забыла, — он поднял взгляд и, прохрустев пальцами, размяв их немного, откинулся на спинку дивана.
— Ну, иди сюда… — произнес мужчина нежно.
Она встала в пол оборота.
— Зачем? — спрашивает. Не понимает, что ему нужно от неё, но чувство какое-то нехорошее. Сначала он был злым, а сейчас добрый какой-то.
Закатив глаза, тот оперся кулаками о диван, поднялся, и к ней подошел. Он хватает Аманду и, подняв с места на руки, несет в сторону спальни. После на кровать и вот, он навис над ней. Губы коснулись шеи, оставляя след от поцелуя.
— Считай, что это примирительный секс… — шепчет он и опускается ниже. Руки заползают под платье. Поглаживают и сжимают бедра. Пальцы цепляют кромку белья и стягивают его.
— Нэйтон… — она упирается руками о его плечи, чуть отстраняя от себя, не давая продолжить, — Что ты… Остановись! — не то, чтобы оказывает полное сопротивление, но хочется поговорить до того, как дело зайдёт дальше.
— Нэйтон!
— Ну что? — приподнялся он, смотря на нее несколько раздраженно. Он ведь старается помириться, да, как умеет, но все же.
— Давай поговорим?!
Шумно выдохнув, мужчина голову опустил, отстранился, и на спину перелег.
— Хорошо, давай поговорим, раз так хочешь. О чем?
— О том, что происходит… — неувереннее произнесла она.
— Или ты хотела сказать: О том, какой я херовый муж? О том, что я послал Шелли только потому, что она начала тебя оскорблять? Или подожди! Может о том, что я оттягивал разводный процесс только потому, что понял, какой еблан и чуть тебя не проебал? О чем блять Аманда? — вспылил тот, вскинув руки вверх, а после опустив.
Она сделала паузу, чтобы убедиться, что он договорил. Перебивать невежливо. Ее так учили.
— Нельзя просто так взять и устроить примирительный секс, считая, что это исправит положение… — говорит она тихо, а после принимает положение сидя, осматривает комнату. Вроде ничего не изменилось, но было как то не уютно. Не по-семейному. Словно номер в отеле.
Девушка повернулась полубоком к мужу.
— Какие есть предложения? Как будем исправлять ситуацию?
— Честно? Я без понятия. Я настолько проебланился по всем пунктам, что проще дать тебе пистолет и позволить меня застрелить.
— Это лишнее, — сказала она. Не будет она в него стрелять!
— Тогда что ты предлагаешь?
— У меня есть несколько предложений, но почти все они мне не по душе…
— Начинай, — он внимательно слушал.
— Лу ты мне не отдашь… Это понятно. Значит, уехать я не могу. Развод её сильно ослабит. Может повториться то, что произошло сегодня… Или даже хуже…
— Верно. Дальше, — отметает он этот вариант.
— Вернуться к тебе и сделать вид, что ничего не произошло… Слишком для меня. Ты меня предал. Не измена с секретаршей пару раз в месяц в офисе. Не корпоратив и коллега. Да, я знаю об этом…
— Аманда…
— Не перебивай. Я дала тебе сказать. Да, знаю. Обо всем. И о твоей поездке на курорт, когда сказал, что это была командировка. И о номерах в отелях… Я сидела дома и ждала тебя. Но тебе и этого было мало! Ты привёл женщину в наш дом… Осквернил его! Что… — она сглотнула, прикрыв глаза ненадолго позволяя слезе скатиться по щеке. А потом открыла их, — Что ты хочешь от меня услышать? Что мне сделать? Потому что я уже просто не понимаю, что тебе нужно для спокойствия. Что нужно, чтобы ты был
