нож Джил.
Она ловит меня за руку и сжимает её.
– Будь осторожен, – просит Джил.
И мне приятно это слышать.
Мы поговорим с ней, о многом. Но не сейчас. Иду в сторону особняка и думаю о вечере. Если честно, то у меня вообще не было желания уходить из номера, но видя, как Джил смотрит на город, я решил, что ей понравится. Понравится почувствовать себя обычной, никому ничем не обязанной. Свободной. И я рад, что сделал это. Видеть, как она сияет от посещения кафе и простой прогулки, как реагирует на мои прямые взгляды и как бы случайные касания. Это дар, на который я раньше не мог рассчитывать.
Это как игра, в которой мы либо побеждаем, либо оба терпим поражение. Сегодня мы победили.
Перелезаю через высокие кованые ворота и присаживаюсь за деревом, нахожу взглядом камеры видеонаблюдения, их в Кортрок полно, прислушиваюсь и всё же распознаю тихие шаги по гравию. Три человека. Они обходят периметр. Подмечаю время отворота камеры и прохождения охраны мимо меня. Выбираю нужный момент, пробегаю по газону и останавливаюсь у одного из окон. Вслушиваюсь и понимаю, что Хантер – единственный, кто есть внутри. Звук его шагов я не спутаю, слушал их всё детство. Он часто приходил к Чарли и ко мне, когда мы были детьми, но я всегда делал вид, что сплю. Я просто не знал, как себя вести с людьми, которые желают мне добра. На тот момент я мог общаться только с Джей, остальных воспринимал как опасность. Прохожу от окна к парадному крыльцу. Шаги в доме ускоряются.
Дверь открывается, и я вхожу внутрь.
– Что ты тут делаешь? – спрашивает Хантер, не удивляясь мне.
Благодаря слуху хищника, он тоже знал, кто идёт к двери.
– Кто-то отправил людей в отель, где мы остановились, – сообщаю я.
– Не может быть.
– Не мне объяснять тебе, каким порой длинным может быть людской язык.
Хантер проходит вглубь коттеджа и устало проводит рукой по лицу. Оборачивается и, осмотрев меня, кивает.
– Тут ты прав. Мишель не пострадала?
– Её приложили по голове.
– А ты где был в это время?
Не отвечаю на этот вопрос. Хантер щурит глаза и спрашивает:
– Кто ещё с вами здесь?
– Джил.
Хантер отходит от меня ещё дальше, печально улыбается.
– Значит, ты был с Джил. Помнится, ты давал слово.
– Я не собираюсь обсуждать это с тобой.
Хантер слишком внимательно смотрит мне в глаза и говорит то, что я никогда не желал от него услышать:
– Не разочаруй меня.
Я не отвечаю, и он больше ничего не добавляет. Хантер знает, как сделать людям больно. Он в этом искусен, как никто другой. А ещё он отлично разбирается в личностях, в моей в том числе. Хантер уверен, что разочаровать его я не посмею.
– Что Джил вообще тут делает? – спрашивает он.
– Ты отсутствовал и не знаешь всего. Ты видел Майкла?
– Нет. Коалиция вообще не даёт нам пересекаться. Единственное, что я знаю, он живёт в таком же коттедже, что и я, только на другом краю Кортрок.
– Значит, ты вообще не в курсе последних событий. По просьбе Майкла я повёз Джил в Оплот, по дороге на нас напали мутанты и её укусили.
– И ты не сделал то, что был должен, – разочарование в его голосе я не нахожу, но следующие слова дают понять – я ошибаюсь. – Майкл, я не этому тебя учил.
– Убить её? – спрашиваю я. – В этом не было надобности.
– Это ты так решил?
– Да.
Какое-то время мы просто смотрим друг другу в глаза.
– Я всю жизнь уважаю тебя, Хантер, выполняю любые приказы и поручения. Мои руки настолько глубоко увязли в крови, что мне до конца дней не отмыться. И я позволю тебе говорить что угодно, но тема Джил в том контексте, в котором ты хочешь поднять этот разговор, – табу.
Взгляд Хантера становится более пристальным.
– Ты же знаешь, что мне никто никогда не ставит условия, – лениво произносит он.
– Знаю.
Хантер не меняется в лице и спрашивает:
– Что с ней сейчас?
– Увеличилась сила.
– Насколько?
– Достаточно. Более чем достаточно.
Рассказываю Хантеру все по порядку, он не перебивает меня. Начинаю с момента, как Майкл узнал о смерти Джей и заканчиваю тем, что случилось час назад.
Выслушав, Хантер спрашивает:
– Как они узнали про Мишель?
Вот мы и дошли до самого интересного. Делюсь с Хантером своей догадкой:
– Не уверен, что они пришли за Мишель.
– Объясни.
– Гриро по-прежнему угроза, возможно, он отправил наёмных шестерок за Джил.
Хантер прищуривается и садится на широкий диван.
– Почему ты думаешь, что это он?
Прохожу вглубь комнаты и опускаюсь на кресло.
– Пара моментов не сходится. Коалиция избавилась от Мишель, и они уверены – девушка мертва. Если они узнают, что она жива, то какова вероятность, что Коалиция решит просто схватить её? Не убить, а просто вырубить?
– Ничтожно мала, – отвечает Хантер. – Я уже думал, что Гриро связан с Коалицией.
– Всё может быть.
Хантер раздумывает и в итоге говорит:
– Здесь вы оставаться не можете. Я уверен, ты видел камеры по периметру, – говоря, Хантер берет в руки блокнот, пишет что-то и отдаёт мне. – Это адрес, где вы можете переждать эти два дня. Во что бы то ни стало, Мишель должна прийти на приём. И устрой так, чтобы Джил тоже там была, не стоит выпускать её из поля зрения. Тем более, она изменилась. Проблем нам и так хватает.
– Может, ты расскажешь мне более детально? Что будет на приёме?
– Всего рассказать не могу. Ты же знаешь.
– Знаю. Расскажи, что можешь. Объясни мою роль.
– Хорошо. Я думал рассказать тебе на приёме. Но раз уж ты зашел, то слушай. Приём будет транслироваться во всех городах Коалиции. На каждой площади захваченных поселений висит огромный экран. Туда приводят толпу, чтобы они увидели, для чего гнут спины и умирают от голода. Показ идёт в прямом эфире. В момент, когда Мишель появится в телевизоре, люди в городах поднимут бунты. Она как знамя, стоит ей появиться на экране и песочные часы будут перевёрнуты.
– Много погибнет, – замечаю я.
– Это неизбежно…
– Лучше они, чем мы?
– Верно.
Как бы отвратительно это не звучало, но я полностью солидарен с Хантером. Мы оба сделаем что угодно, лишь бы наши города не пали. Хантер так и вовсе положил свою жизнь для создания костяка Хелл. Он и есть скелет Хелл, надеюсь, Чарли удержит город и не пустит его по ветру до нашего возвращения.
– Что будет на приёме?
– На приёме
