ходить.
Седьмое воспоминание
Мы проплыли несколько часов прежде, чем дети зашевелились и начали пробуждаться. Первым открыл глаза мальчишка и тут испугался, увидев незнакомого дядьку, который вёз их куда-то на лодке. Малец что-то прохрипел и попытался выскочить за борт, но его тут же обняла, с трудом повернувшаяся в сторону сестра.
– Спокойней… спокойней… он н-нам пом-мог… – с трудом произнесла она.
– Не бойтесь, вы в безопасности, – я подтвердил её слова. – Наверно, следует остановиться. Вы очень плохо выглядите.
Достав весло, я увёл шлюпку в сторону берега, пока дно не затормозило о песок. Девочка тут же перевалилась грудью через бортик и выблевала какую-то кроваво-гнойную смесь. И уже потянулась зачерпнуть воды из реки, как я схватил её за запястье.
– Вода отравлена серой гнилью, – взамен, я предложил ей то, что осталось во фляге Кемеля. – Я бы в ней даже умываться не советовал.
– Н-но разве в-вы не пили…
– Я мракоборец, мне зараза не страшна.
Услышав это, в измученных детских глазах вспыхнул огонёк надежды. Девочка слегка смочила губы, а остальное вылила в рот брату. Утолив жажду, дети понемногу начали приходить в себя.
– Я вскипячу немного воды в котелке, чтобы промыть ваши раны.
Мы не только прихватили еду и патроны с акаимцем, но и кое-какую посуду с корабля, предметы первой необходимости и прочий инвентарь для выживания в дикой среде.
Дети сами вылезли из лодки и взошли вверх по склону берега, усевшись на траву, закутанные в парусину. Я отошёл буквально на десять метров, чтобы не выпускать их из виду и нарубил сухих веток. Затем, методом трения, разжёг небольшой костерок и поставил на него вместительный – даже не котёл, – а целый казан воды. Разрезав запасной кусок парусины на десяток-другой лоскутов, бросил их в воду кипятится. Детям нужно перевязать раны. Жаль только мази никакой нет…
– Вот, поешьте, – подержав близ огня несколько минут банку телятины, я поставил её открытой перед детьми и дал ложки, что мы с Кемелем также прихватили с собой.
– Вы так… добры… Почему? – трогательно всхлипнула девочка.
– От старых привычек нелегко отделаться. Кушай, – улыбнувшись, я продолжил следить за кипячением повязок. Нужно будет наполнить все фляги водой после этого, уйдёт пара часов. Пусть дети поспят в это время в спокойствии.
– А, как вас зовут? – я вспомнил вдруг, что так и не спросил их имена.
– Этна, а его – Марко, – ответила девочка.
– Эдгар. Без всяких «господин», «мистер» или «сэр», – приподняв шляпу, представился.
– Хорошо, Эдгар, – натянуто улыбнувшись потрескавшимися до крови губами, ответила Этна и, наконец, припала к тушёнке.
Где-то через час вода закипела. Дети закончили с трапезой, и я попросил их снять обрывки одежды.
– Эдгар, а это… обязательно? – вздрогнула Этна.
– Что такое? – я не совсем понял, что она имела в виду.
– Ну… раздеваться… Эти тощие заставляли меня снимать одежду и трогали…
– Нет-нет-нет! – помотал я головой. – Я не такой как эти ублюдки. Мне просто нужно обработать ваши раны. Можешь повернуться ко мне спиной, если тебе так будет удобно.
– Х-хорошо… – ответил бедный, запуганный ребёнок.
Дождавшись, когда вода станет приемлемой температуры, я намочил тряпку и нежно провёл по исцарапанной спине Этны. Девочка вздрогнула.
– Щиплет… – всхлипнула она.
– Потерпи, потом станет лучше.
– Холодно, дядь! – стуча зубами произнёс Марко.
«Чёрт, нужно достать им где-то одежду! Эти загаженные обноски совсем не годятся, а на улице почти дубак. Но я не слышал, чтобы хоть где-то за годы после пропажи света шили детскую одежду».
– Закутайся в парусину и приляг у костра, пока я занят Этной.
Пришлось поторопиться. Не хватало только застудить их. Обмыв девочку кипячёной водой от крови и испражнений, я наложил прокипячённые повязки на места порезов и натёртой верёвками кожи. Закутал в парусину и также уложил у костра.
Марко, несмотря на возраст, более стойко вынес процедуры обеззараживания, ни разу даже не всхлипнув. Видать, приучили, что мальчики не должны плакать.
– Я хочу, чтобы вы посидели часик-другой в лодке сами. Хорошо?
– Куда ты, Эдгар? – спросила Этна.
– Я слышал неподалёку оленя. Вряд ли сможем унести его всего, но хотя бы немного мяса получится срезать, – ответил я.
– А как же хищники?! – взволновалась девочка.
– Мракоборцы не вкусные, – подмигнув ей, я зажёг лампу и поставил на пол лодки. – Чтобы не боялись темноты. Поспите. Вряд ли тут кто-то ошивается из людей, кроме нас.
– Пообещай, что не убежишь от нас! – воскликнула Этна.
– С чего бы мне убегать? – улыбнулся я.
– Потому что ты взрослый и тебе не нужна обуза! Так все говорят… – поддакнул сестре Марко.
– Обещаю. Я обязательно к вам вернусь с едой.
– Ловлю тебя
